Солдаты, возвращавшиеся с очередной русско-турецкой войны, принесли с собой в Москву страшную моровую язву — чуму. В декабре 1770 года в первопрестольной столице началась эпидемия, особенно усилившаяся в марте 1771 года. По распоряжению графа Григория Орлова, командированного Екатериной II для организации борьбы с мором, все кладбища в черте города были закрыты. В числе закрытых кладбищ оказались и два старообрядческих, известных еще с 1718 года и принадлежавших староверам, приемлющим священство: одно, бывшее за Тверскими воротами, и другое у Донского монастыря. Взамен этих двух кладбищ поповцам по указу Правительствующего Сената выделили землю для захоронения умерших от эпидемии в трех верстах от Рогожской заставы, направо от Владимирского тракта. Место было выбрано не случайно: там находилась старообрядческая деревня Новоандроновка. Здесь были устроены карантин, больница и небольшая деревянная Никольская часовня для отпевания усопших. Так и возникло знаменитое Рогожское кладбище.
С разрешения императрицы Екатерины II были выстроены один за другим два храма, летний во имя Покрова Пресвятой Богородицы и зимний во имя Рождества Христова. Построены «палаты» для священнослужителей и для причта, частные дома, гостиница для паломников, детское училище, приюты, богадельни и другие постройки. Постепенно образовался так называемый Рогожский Богаделенный Дом, так называемое – «Рогожское кладбище». Понятие «Рогожское кладбище» относится не столько к собственно погосту, сколько к поселку при нем, к Рогожской старообрядческой общине. С момента своего основания и до настоящего времени Рогожское кладбище остается наиболее значительным центром русского православия. Его история наполнена трагическими и славными событиями и отражает историю Русской Древлеправославной (старообрядческой) Церкви в последние столетия.
Местность Рогожского некрополя сначала представляла не что иное, как несколько рядов могил рядом с большим курганом, представлявшим собой братские могилы первых умерших от моровой язвы (чумы) 1771 г. На этом кургане — холме, еще в двадцатые годы прошлого столетия, стоял старый, обросший мхом и плесенью обелиск, украшенный Адамовой головой, так называемый «памятник моровой могилы». На четырех его сторонах были надписи. На восточной стороне было сказано об основании кладбища: «Место сие отведено для погребения усопших староверов в лето от Сотворения мира 7279, вместо таковых до сего времени бывших двух кладбищ…»
На западной стороне как религиозно-философское осмысление мира были написаны строки из книги «Премудрости Соломона», гл.3, на славянском языке. В переводе на русский язык это звучит так: «А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью, и отшествие от нас уничтожением, но они пребывают в мире. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия. И немного наказанные, они будут много облагодетельствованы, потому что Бог испытал их и нашел достойными Его. Он испытал их, как золото в горниле, и принял их, как жертву всесовершенную».
На южной стороне памятника в стихотворной форме описывается трагедия чумной эпидемии:
«В числе множества удручающих смертных скорбей
Моровая язва свирепее всех поедает людей
Не щадит она младенцев, ни юношей цветущих лет,
И самым древним старцам от ней пощады нет.
Сия величайшая в мире на человечество напасть
Издревле ужаснее браней наводит собой страх.
Хотя не всегда в людях тоя действия бывает,
Но равно всех определенных лютостью своею убивает».
На северной стороне — описание симптомов и течения этой страшной болезни:
«Болящие чувствуют начало поражения –
Великия во всех членах расслабления,
Руки и ноги у всех так дрожали,
Что подобно пьяным шатаясь они упадали.
Потом озноб и головную боль они ощущали,
А внутренние их воспаления с жаром возмущали…
Все таковые действия сил лишали,
И на другой день поражаемых нещадно умерщвляли».
К настоящему времени обелиск не сохранился и его судьба
неизвестна, но место его нахождения нетрудно найти на 1-ом участке.
![Вид Рогожского кладбища. Москва. Фотография Шерер, Набгольц и Ко. [1876]](/wp-content/uploads/1970/01/19700101000000_owq_2.gif)
Следующие памятники были поставлены над могилами священнослужителей Рогожского кладбища, трудившимся в период времени с основания кладбища и до учреждения Белокриницкой иерархии. Историческая надпись, составленная по указанию епископа Антония, была помещена на общем памятнике: «Сий крест Господень поставлен в память почивающих здесь своими телесами священно-иереям, иже ко св. древлеправославной Церкви от никоновских нововведений с покаянием приходящих. И близ ста лет в духовных потребностях за всю последнюю половину многолетнего Ея вдовства служаху, причем они всегда страхом внешнего гонения поражались и внутренним лишением благочестивого епископства утомлялись. Вечность христопреданного священства от разных напастей на законность оного непрестанно защищали и в таковом лютом преволнении яко великодушные пловцы и без кормчего спасали от потопления корабль церковный… О доброе семя! Ты на столь же Церкви драго и почтенно, насколь возросшая через тебя благочестивая иерархия нужна и необходима. Буди же сей приятный плод твои паки неоскуден, и ты – из рода в род никогда забвенно в вечную память».
Но к горькому сожалению не сохранили потомки и время ни этих святых могил, ни общего памятника над ними!
Рогожский некрополь — один из самых своеобразных в Москве. Ни с каким другим кладбищем его спутать невозможно.
До революции здесь хоронили только староверов: священнослужителей, попечителей, почетных граждан и вообще лиц, принимавших близкое участие в судьбах кладбища, а также простых староверов. Наиболее частой формой надгробий Рогожского кладбища являлся саркофаг из белого камня, черного мрамора или гранита. На надгробиях почти нет дат рождения покойных и это понятно почему. Как правило, на каждом надгробии помещались и сохранились по сей день надписи об имени и дате смерти умершего (вплоть до часов), о возрасте (вплоть до дней), дне ангела и социальном статусе, а на некоторых – информация о годах, проведенных в супружестве. На другой стороне надгробия часто была написана трогательная эпитафия или текст из церковного писания. Памятники – это запечатленная в камне история Рогожской старообрядческой общины, так и история старообрядчества вообще.
До революции здесь хоронили только староверов: священнослужителей, попечителей, почетных граждан и вообще лиц, принимавших близкое участие в судьбах кладбища, а также простых староверов. Наиболее частой формой надгробий Рогожского кладбища являлся саркофаг из белого камня, черного мрамора или гранита. На надгробиях почти нет дат рождения покойных и это понятно почему. Как правило, на каждом надгробии помещались и сохранились по сей день надписи об имени и дате смерти умершего (вплоть до часов), о возрасте (вплоть до дней), дне ангела и социальном статусе, а на некоторых – информация о годах, проведенных в супружестве. На другой стороне надгробия часто была написана трогательная эпитафия или текст из церковного писания. Памятники – это запечатленная в камне история Рогожской старообрядческой общины, так и история старообрядчества вообще.
После революции, когда погребение перестало иметь характер религиозного обряда, а крест на могиле являлся чуть ли не вызовом системе, на Рогожском все так же появлялись могучие кресты-голубцы. Их и теперь очень много, и они придают кладбищу характерный строгий вид. Хотя хоронят тут теперь далеко не одних только старообрядцев.
Во второй половине XIX — начале ХХ века на Рогожском кладбище были похоронены представители известных старообрядческих купеческих родов: Банкетовы, Баулины, Бутиковы, Винокуровы, Досужевы, Капырины, Кузнецовы, Кулаковы, Ленивовы, Миловановы, Мельниковы, Морозовы, Мусорины, Назаровы, Пуговкины, Рахмановы, Рябушинские, Рязановы, Свешниковы, Солдатенковы, Соловьёвы, Трегубовы, Царские, Шибановы, Шелапутины.
Но немногие из этих захоронений можно теперь найти на кладбище. Дело в том, что в советское время у «капиталистов-эксплуататоров», наряду с прочим, часто экспроприировались и надгробия с могил. В 30-ые годы прошлого столетия Рогожское кладбище являлось крупнейшим в Москве поставщиком гранита на стройки социализма, в частности, для метро. О том, какие залежи ценного камня были на Рогожском кладбище прежде, можно судить по немногим сохранившимся купеческим захоронениям.
Большинство известных фамилий, увы, исчезло. Не найти теперь на Рогожском кладбище могил богатейших в России промышленников Рябушинских, нет больше могил фабрикантов и торговцев мануфактурными изделиями Солдатенковых и многих, многих других. Точнее, не найти надгробных памятников, но ведь останки людей навечно упокоены в земле кладбища. Более того, нельзя сказать, что не осталось и следа от захоронений! В 2005 году на выставке в Государственном историческим музее, посвященной столетию распечатания алтарей Рогожских храмов и дарования религиозных свобод старообрядцам, в экспозиции была представлена карта Рогожского кладбища, составленная межевым архитектором А. Фихтнером с указанием мест захоронений усопших на момент 1886 года. Бесценная карта передана в дар Государственному историческому музею и наступит время, когда по ней можно будет восстановить географию разрушенных захоронений.
На сохранившейся уникальной фотографии видно, как выглядело место захоронения родоначальника рода московских купцов Рябушинских – Михайлы Яковлевича (1.11.1786 – 20.07.1858) и его жены Евфимии Степановны, урожденной Скворцовой (около 1790 – 1855).
Рябушинские принимали активное участие в деятельности Рогожского кладбища и были известными предпринимателями. Вот очень краткая справка об их деятельности.
Рябуши́нские — династия российских предпринимателей. Основателями династии стали калужские крестьяне — старообрядцы, отец Михаил Яковлевич и братья Василий Михайлович и Павел Михайлович, открывшие в 1830-ых годах несколько текстильных фабрик. В 1867 году братьями был учреждён торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские» (в 1888 году реорганизован в «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями»). Семейное дело унаследовали сыновья Павла Михайловича: Павел Павлович, Владимир Павлович, Степан Павлович, Сергей Павлович, Николай Павлович и другие (всего в семье было 8 сыновей), в 1902 году основавшие «Банкирский дом братьев Рябушинских» (в 1912 году преобразованный в Московский банк). Братья входили в число лидеров партии «прогрессистов», издавали газету «Утро России». Известностью пользовалась художественные собрания братьев, особенно бесценная коллекция икон Степана Павловича Рябушинского, которые теперь хранятся в коллекциях Русского музея, Государственного исторического музея, Государственной Третьяковской галереи и др. После революции все братья эмигрировали.
Не осталось следа от фамильного захоронения «фарфорового короля» Матвея Сидоровича Кузнецова (1846-1911) и членов его семьи. Находилась семейная усыпальница напротив архиерейских могил. Недавно на этом месте Московский фонд культуры установил памятную стелу — бронзовый обелиск Матвею Сидоровичу Кузнецову (участок 2).
Несколько слов о М.С. Кузнецове.
Родился в Гжели, Московской губернии. Образование получил в Коммерческом училище в Риге. Лишившись отца в 1864 году и сделавшись самостоятельным владельцем фарфорово-фаянсового производства, настолько успешно повел дело, что развил его до первого в России предприятия. Коммерции советник, Потомственный почетный гражданин. Был награжден многими русскими орденами и состоял кавалером французского ордена почетного легиона. В старообрядческих делах Матвей Сидорович принимал самое живейшее и деятельное участие; многие годы был Председателем Совета московской старообрядческой общины Рогожского кладбища. Как написано в Некрологе: «покойный отличался редкими душевными качествами… Своим добродушием, отзывчивостью, крупной благотворительностью, он снискал уважение во всех кругах…Прах покойного погребен в склепе-часовне – усыпальнице Кузнецовых на Рогожском кладбище».
К сожалению, не сохранилась большая усыпальница купцов-старообрядцев Солдатенковых (участок 4) из старинного рода Егора Васильевича Солдатенкова (1752 – после 1830), переселившегося в Москву из дер. Прокуниной Московской губ.
К сожалению, не сохранилась большая усыпальница купцов-старообрядцев Солдатенковых (участок 4) из старинного рода Егора Васильевича Солдатенкова (1752 – после 1830), переселившегося в Москву из дер. Прокуниной Московской губ.
в 1797 году. Его дети Терентий и Константин торговали хлопчатобумажной пряжей и ситцами, владели бумаготкацкой фабрикой в Рогожской части (основана до 1813 года). Терентий Егорович – купец 1-ой гильдии, потомственный почетный гражданин, передал в наследство сыновьям Ивану и Козьме фабрику и многочисленные лавки.
Не пощадили советские 30-ые годы могилу замечательного российского предпринимателя, мецената – благотворителя Козьмы Терентьевича Солдатенкова (1818–1901).
Владея одним из крупнейших в России состоянием, он столько средств вложил в благотворительность, что трудно даже перечислить все больницы, богадельни, дома призрения, училища, которые он финансировал или которые были учреждены целиком на его счет. Некоторые из солдатенковских учреждений (например, больница им. С.П. Боткина) действуют до сих пор. Но, может быть, в еще большей мере К.Т. Солдатенков прославился своей издательской деятельностью: издавал сочинения Д.В. Григоровича, А.В. Кольцова, С.Я. Надсона, Н.А. Некрасова, Н.А. Полевого, Я.П. Полонского, И.С. Тургенева, А.А. Фета, Т.Н. Грановского, И.Е. Забелина, В.О. Ключевского, многих других. Он был дружен с И.С. Аксаковым, Л.Н. Толстым, А.П. Чеховым. Некоторым писателям он просто безвозмездно помогал.
К концу 19-ого века К.Т. Солдатенков был потомственным почетным гражданином, коммерции советником, членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, директором Товарищества Кремнгольмской мануфактуры состояние текстильного короля, директором Товарищества Даниловской мануфактуры и т.д. В итоге состояние «текстильного короля» Солдатенкова к концу жизни оценивалось в 8 млн. рублей.
Невозможно не упомянуть о картинной галерее и библиотеке (общая стоимость библиотеки оценивалась по тому времени в 1млн. рублей, переданных Румянцевскому музею. Одних картин русского и западного искусства в собрании насчитывалось около 270, кроме того гравюры, акварели, скульптуры. Сейчас они находятся в фондах Русского музея и Государственной Третьяковской галереи. Значительную ценность также представляло собрание икон, часть из которых была завещана Покровскому собору Рогожского кладбища.
Хорошо было бы увековечить памятным знаком место захоронения Козьмы Терентьевича Солдатенкова на Рогожском кладбище, воспользовавшись картой А. Фихтнера.
Самый поразительный участок Рогожского кладбища находится справа от главной дорожки на участке 5. Это Архиерейские могилы — место захоронения старообрядческого духовенства Белокриницкой иерархии. Особо почитаемое место у старообрядцев.
Захоронение старообрядческого духовенства находится за старинной оградой на высоком месте и представляет собой ряды белых деревянных восьмиконечных крестов, которые стоят стеной и видны издалека (их около 40), и несколько черных саркофагов.
Здесь похоронены старообрядческие священнослужители — митрополиты, архиепископы, епископы, священники, монахи. Под саркофагами покоятся старообрядческие архиепископы: Антоний (ум. в 1881г.), Савватий (1825-1898); Аркадий (1809-1899) и Конон (1797-1884). Двое последних известны тем, что были арестованы в 1850-х годах и заключены в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, где просидели в тюрьме до конца своих дней. Под пятым саркофагом покоятся руководившие церковью в советские годы епископы Анастасий (1896-1986), Геронтий (1872-1951), архиепископы Иринарх (1881-1952) и Иосиф (1886-1970).
Среди крестов возвышается самый большой деревянный крест, под которым погребён старообрядческий архиепископ Иоанн (1837-1915). При нем было совершено распечатывание алтарей Рогожских храмов, в Москве сооружено 15 старообрядческих храмов, издавался журнал «Церковь», организован Старообрядческий Богословский учительский институт. В 2003 году на Архиерейском участке был похоронен митрополит московский и всея Руси Алимпий, при котором началось возрождение старообрядческой жизни после советских времен. В 2005 году здесь же был погребен Митрополит Московский и всея Руси Андриан. Недавно стараниями Рогожских казаков установлены белые деревянные кресты в память об их упокоении.
На Рогожском кладбище сохранился надгробный памятник на месте захоронения Прокопия Дмитриевича Шелапутина (1777- 1828), который исполнял должность Московского городского головы во время нашествия Наполеона на Москву (сентябрь 1812 г. — январь 1813 г.).
Вот краткие сведения о заслугах достойного нашей памяти человека. Шелапутин П.Д. происходил из старинного старообрядческого рода, Московский 1-ой гильдии купец, городской староста, среди московского купечества занимал одно из самых почетных мест. «Прокофья Шелапутина за усердие, оказанное чрез пожертвование значительных на пользу Государственную значущих сумм, ЖАЛУЕМ в Коммерции Советника («С.-Петербургские сенатские ведомости», 1812 г., с.378). Более того, за заслуги, оказанные Отечеству, в 1833 году июня 9-го П.Д.Шелапутин с потомством был возведен Высочайшею грамотою в дворянское достоинство, что являлось исключительным для старообрядцев случаем («Дворянские роды, внесенные в общий гербовник Всероссийской империи», составил Гр. А.Бобринский, С.-Петербург, 1890 г., ч.2, с.639), грамота была вручена сыну покойного Дмитрию Прокопьевичу Шелапутину. «Во внимание к пожертвованию минерального кабинета в пользу ИМПЕРАТОРСКОЙ Московской Медико-хирургической Академии и усердного исполнения обязанностей, возложенных на него доверенностью купеческого общества», 30 декабря 1824 г. Прокопий Шелапутин был награжден орденом Св. Анны 3-ей степени («С.-Петербургские сенатские ведомости», 1825 г., с. 96).
Потомок П.Д. Шелапутина по линии его родного брата Антипия Дмитриевича — Павел Григорьевич Шелапутин (1848—1914). С ранних лет Павел Григорьевич почувствовал ответственность за фамильное дело Шелапутиных. В московских купеческих семьях не было принято дробить основной капитал, традиционно он доставался старшему наследнику по мужской линии. А это означало, что именно Павлу Григорьевичу как единственному наследнику следовало продолжать фамильное дело.
В формулярном списке, составленном в 1913 г. на лиц, состоящих на государственной службе, даётся такая характеристика предпринимателя: Шелапутин П.Г. — из потомственных почётных граждан, действительный статский советник (1908), награждён орденом Святого Владимира III степени (1905), потомственный дворянин, действительный статский советник (1911). Недвижимость: дома в Москве, имение в Московской губернии. Участие в правлениях и советах акционерных обществ: председатель Общества Средних торговых рядов, председатель Товарищества Балашихинской мануфактуры (на 1914 год -30000 рабочих, оборот 8 млн. рублей).
Благотворительная деятельность Павла Григорьевича вызывает большую признательность и уважение: Гинекологический институт для врачей им. Анны Шелапутиной (1893), гимназия им. Григория Шелапутина (1902), три ремесленных училища (1903), реальное училище им. А. Шелапутина (1908), Педагогический институт (1908), женская учительская семинария (1910).
Трагические обстоятельства семейной жизни подорвали здоровье Павла Григорьевича. В 1913 году он едет в Швейцарию на лечение, где в следующем году умирает. Гроб с его телом едва успели перевезти через границу в последние мирные дни перед Первой мировой войной. Последнее пристанище П.Г. Шелапутин нашёл на Рогожском кладбище. Его могила не сохранилась.
Решением Историко-культурного экспертного совета Москомнаследия (протокол от 28.05.08) захоронение и саркофаг П.Д. Шелапутина отнесены к выявленным объектам культурного наследия в качестве памятника исторического некрополя. Благодаря публикации в ж. «Церковь» до нас дошла фотография места захоронения П.Д. Шелапутина. Рядом с ним была погребена его супруга Харитина Ивановна, известная старообрядческая благотворительница и деятельница второй половины 19-го века. Известный начетчик, «старообрядческий логофет» Семен Семенов был погребен в ограде семейства Шелапутиных.
Захоронение П.Д. Шелапутина будет восстановлено к 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года.
Каждый проходящий по главной дорожке видит усыпальницу представителей крупнейшего рода предпринимателей-старообрядцев Морозовых (участок 1). Она огорожена чугунной узорчатой оградой, под сенью, которая прежде была с цветными стеклами, потом ржавела без стекол, пока ее в конце 20-го века не покрыли кровлей. Она не была разрушена в годы уничтожения надгробий, как говорят, благодаря заслугам Саввы Тимофеевича Морозова, помогавшего большевикам.
Здесь похоронены пять поколений славной купеческой фамилии, начиная от основателя династии Саввы Васильевича (1770–1860) и до современных ее представителей. Последнее захоронение датировано 2003 годом. Конечно, самый известный среди Морозовых — это Савва Тимофеевич, внук основателя династии, прославившийся как покровитель искусств и щедрый кредитор русской революции. До сих пор остается загадкой его неожиданная смерть в Канне — то ли он покончил с собой, то ли кто-то от него решительно избавился…
В углу за оградой можно увидеть родовой белокаменный крест, на котором выгравировано: «При сем кресте полагается род Богородского купца Саввы Васильевича Морозова». Рядом — фигурный саркофаг самого Саввы Васильевича (1770-1860) и его супруги Ульяны Афанасьевны (1778-1861). Здесь же погребены его сыновья Тимофей Саввич Морозов (1823-1889), мануфактур-советник, 1-ой гильдии купец, владелец Никольской мануфактуры в Орехово-Зуеве. Над его могилой и могилой его супруги Марии Федоровны, известной благотворительницы, белокаменная резная часовня, увенчанная шатром, выполненная по проекту Ф. О. Шехтеля (главка и крест утрачены). И Иван Саввич , Покровский 1-й гильдии купец, потомственный почетный гражданин (1812-1864), который покоится рядом со своим сыном Сергеем Ивановичем Морозовым (1861 –1904), потомственным почетным гражданином. На могиле Саввы Тимофеевича стоит памятник работы скульптора Н.А. Андреева — беломраморный крест с рельефным распятием и оригинальным мраморным же саркофагом над могилой, выполненным в виде декоративной резной оградки. На памятнике короткая надпись: «Здесь погребено тело Саввы Тимофеевича Морозова. 1861–1905».
Семейное захоронение Морозовых является выявленным объектом культурного наследия. Необходимо проведение реставрационных работ. Недавно отреставрирован родовой крест, но надпись на нем уже едва читается. В очень плохом состоянии находится ограда и фундамент. Ограда ржавая, местами фундамент столбов крыши трескается и отваливается… В конце главной дорожки стоит большой черный крест
(5 участок) на не менее впечатляющей плите из розового гранита, под которой похоронен московский купец Федор Васильевич Татарников (1852 – 21.11.1912). Говорят, раньше таких крестов на кладбище было несколько. Теперь остался один. На память.
Рядом с усыпальницей Морозовых стоит кованая часовня купеческого рода Соловьевых, известных торговлей шерстью (участок 2). Саркофаги, установленные на местах погребения, выделяются своим внешним совершенством, например, оригинальный саркофаг с часовенкой в изголовье, крест утрачен. Совершенно уникальный высокий родовой крест: «Под сим крестом полагается род Московского 1-ой гильдии купца Макара Васильевича Соловьева» с изображением распятого Христа. Несомненно роспись представляет художественную ценность.
В усыпальнице продолжают хоронить потомков. К сожалению, необходимо проведение реставрационных работ. Тем более, что она включена в реестр заявленных объектов культурного наследия г. Москвы еще в конце 80-ых годов прошлого столетия.
Если идти по главной дорожке, то с левой стороны можно видеть захоронение предков Ивана Алексеевича Пуговкина (1854 – 1931), многие годы перед революцией бывшего председателем Рогожской старообрядческой общины. Это захоронение, пожалуй, самое типичное для купеческого Рогожского кладбища: пять черных высоких саркофагов за сохранившейся металлической оградой (участок 1). Маленький фигурный саркофаг из розового гранита: Пуговкин Петр Николаевич, умерший 8.12.1867 в возрасте 3-х лет, недавно был найден на неизвестной могиле и перенесен к родным. «Не плачьте обо мне родители мои, Господь принял меня в селения свои» — вот такая трогательная эпитафия на этом детском саркофаге.
Однако видно, что не все саркофаги сохранились, некоторые уничтожены в 30-ые годы прошлого столетия, как и родовой крест. Поэтому здесь же находятся современные захоронения людей, не имевших отношения к данному роду.
Недалеко, но уже по правой стороне от главной дорожки находится фамильное захоронение Кулаковых (участок 4). Сохранились два уникальных белокаменных надгробия — саркофаги возможно конца 18-ого – начала 19-го века, заросшие мхом, надписи на которых прочесть уже невозможно. Здесь же находится величественный, фигурный саркофаг из темного гранита, установленный на высоком монолитном с ним основании, на пьедестале из розового гранита. Изготовлен в мастерской Новиковых, единственный в своем роде. Родовой памятник Кулаковых: «под сим крестом полагается род московского купца», тоже очень красивый, к сожалению, как и большинство на Рогожском кладбище, не имеет самого креста. Основание решетки, как и сама решетка, разрушаются на глазах…
Из купеческого рода старообрядцев Рахмановых на протяжении трех поколений можно выделить несколько крупных семей, осуществлявших в разные периоды XIX — нач. XX вв. контроль за хозяйственной и религиозной деятельностью московской Рогожской общины.
В Москве купцы Рахмановы, вышедшие из вольноотпущенных крестьян Московской губернии, появляются в первой четверти XIX века. Уже к середине века несколько торговых семей Рахмановых владели значительными капиталами (Ф.А. Рахманов — свыше
1 миллиона руб. уже в 1854 г.) и имели коммерческие интересы не только в Москве.
Во второй половине XIX в. род Рахмановых сильно разрастается. Рахмановы породнились с богатейшими купеческими фамилиями России — Овсянниковыми, Дубровиными,
С К.Т. Солдатенковым. Опираясь на свое влияние в старообрядческой среде, на родственные связи и денежный капитал, Рахмановы активно участвовали в религиозно-духовной жизни Рогожской старообрядческой общины. В этом плане наиболее значительно участие Рахманова Федора Андреевича (1776 – 1854) в организации кафедры старообрядческой митрополии в Австро-Венгрии.
На Рогожском кладбище было несколько фамильных захоронений Рахмановых. Сейчас сохранилось одно, потомков Григория
Леонтьевича Рахманова (участок 1). На большом участке находится несколько захоронений в виде старинных саркофагов.
Первое по времени сохранившееся на этом участке захоронение – фигурный саркофаг, под которым покоится Рахманов Иван Григорьевич, Богородский 2-ой гильдии купец, умерший 10.04.1839 в возрасте 66 лет. Сохранилось захоронение и потомственного почетного гражданина Василия Григорьевича Рахманова (1782 – 1858).
Обращает на себя внимание высокий обелиск из темно-красного гранита, установленный на месте упокоения Московского 1-ой гильдии купца Рахманова Карпа Ивановича (1826-1895).
В настоящее время члены семьи Рахмановых, усопшие накануне революции (видимо, их надгробия были уничтожены в 30-ые годы прошлого столетия) и в годы советской власти, покоятся под восьмиконечными металлическими крестами, выкрашенными белой краской, со скромными табличками.
Под таким же старообрядческим крестом покоится прах Георгия Карповича Рахманова (1873 – 1931), известного русского общественного деятеля, издателя, профессора Московского Университета, принимавшего активное участие в деятельности Рогожской старообрядческой общины до революции.
Под таким же старообрядческим крестом покоится прах Георгия Карповича Рахманова (1873 – 1931), известного русского общественного деятеля, издателя, профессора Московского Университета, принимавшего активное участие в деятельности Рогожской старообрядческой общины до революции.
В семейной моленной Г.К. Рахманова (на Покровской ул.) находилось большое собрание древних икон, изучением которых по приглашению Георгия Карповича занимался известный исследователь древнерусского искусства Павел Муратов. Все собрание целиком было передано в Исторический музей осенью 1917 года. Позднее это «рахмановское собрание» было переведено в Третьяковскую галерею. Во многих музеях хранятся иконы, известные как «рахмановские» по своему происхождению, были взяты из таганской моленной Рахмановых и из их дома и храма на Покровской ул.
Бесценные иконы, переданные в дар членами семьи Рахмановых, находятся в храме Покрова Пресвятой Богородицы на Рогожском кладбище.
Большой интерес вызывает благотворительная деятельность Рахмановых, как в пользу старообрядческой общины (неоднократно делались крупные вклады в фонды общины), так и московского общественного призрения. Так, в начале XX века были выстроены дом бесплатных квартир Эмилии Карповны Рахмановой на 100 человек, стоимостью 60 000 руб.; богодельня имени Александры Карповны на 70 человек, стоимостью 133 000 руб.
На 9-м участке находится уникальный памятник погибшему
в Первую мировую войну. Из серого с прожилками гранита в виде часовни, крест утрачен. Надпись хорошо сохранилась: Прапорщик 5-го гренадерского Киевского Е.И.В. Наследника цесаревича полка. Личный почетный дворянин Александр Александрович Русаков. Родился 6 июля 1882 г. Убит в бою 13 октября 1914 г. при деревне Студзянка Козеницкого уезда Радомской губ. Жития его было 32 г. 4 м. и 7 дней. В супружестве жил 8 мес. и 11 дней. Дорогому сыну от любящего отца, жены и дочери дорогому мужу и отцу.
Эпитафия (в данном случае, описывает подвиги усопшего):
«Убиенный на поле брани Александр Александрович Русаков. Участвовал в Русско-Японской войне. За отличие во многих боях был награжден за свои подвиги орденами Свят. Анны 4 степени с надписью «За храбрость», Свят. Станислава 3 степени с мечами и бантом, Свят Анны 3 степени с мечами и бантом и личным дворянством. В войне против германцев и австрийцев в бою под Люблиным был ранен в августе 1914 г. и награжден орденом Свят. Станислава 2 степени. 13 октября 1914 г. геройски пал в бою при деревне Студянка.
Вечная память тебе, достойный герой!»
Этот памятник в реестре объектов культурного наследия г. Москвы записан, как заявленный объект.
После революции и тем более после разрушений 30-ых годов Рогожское кладбище утратило характер только старообрядческого кладбища.
В 1930-1940-е гг. на кладбище тайно хоронили жертв политических репрессий. Эти сведения нуждаются в подтверждении документами.
09.10.2009
Анисимова В.Н.
