В середине XVII века произошла на Руси великая трагедия Раскола. Хула на святую древность поразила верховных российских пастырей, и рассеялись овцы Христова стада по дальним местам Русской земли. Керженец — речка в Нижегородских пределах — стала одним из прибежищ гонимых «новолюбцами» христиан «старой веры»…
Там появился старообрядческий скит Смольяны. Основателем его были игумен Сергий Салтыков (родственник бояр Салтыковых) и инок Ефрем Потёмкин — переселенцы из-под Смоленска, отчего и получил такое название сам скит. Старец Ефрем был родственником преподобного Спиридона Потёмкина и вельможного царедворца Ф.М. Ртищева. Оба инока были высокообразованными, знали несколько языков, были воспитаны в строгой православной вере, в обстановке обострённой борьбы за православие, против латинского влияния и униатского соблазна. Когда началась злосчастная реформа Никона, иноки увидели в ней отступление от правой веры. Отец Ефрем ушел примерно в 1660 г. из Болдинского монастыря, где был настоятелем, «на Москву», а потом — вместе с о. Сергием — на Керженец, где основали свой скит. К старцам стекались и другие иноки-староверы. Здесь отец Ефрем писал сочинения против реформы, в защиту древнего православия. В 1666 г. обитель была обнаружена властями и сожжена, а старцы Сергий и Ефрем арестованы и безвозвратно увезены с Керженца…
Однако, словно феникс, вновь восстал из пепла Старый Керженец: скит Смольяны был возрожден и опять засиял «древлим благочестием». Пришёл в эти благословенные места родственник бывшего царя Василия Шуйского — священноинок Дионисий, переселившийся из того же Бизюковского монастыря, что и арестованный о. Сергий. Он возглавлял скит до своей смерти. Отец Дионисий принес с собою на Керженец большие запасы святого мира и запасных Святых Даров (для причащения вне литургии). Он совершал для приходящих христиан все таинства и требы: исповедовал, причащал, венчал браки, постригал во иночество. Скит постепенно разрастался, слава о нем распространялась по всей древлеправославной Руси… Сюда переселился из вологодских пределов священноинок Трифилий, автор ряда книг о православной вере, в защиту святой древности. Он часто уходил из скита в пустынные места, где «един Единому Богу беседовал»… Пришел в скит также священник Исидор Козмодемьянский — святой, о котором расскажем чуть позже. Жил здесь недолго и знаменитый отец Феодосий, который позже руководил общиной на Ветке (его житие также помещаем отдельно).
После смерти священника Исидора и отъезда о. Феодосия осталось на Керженце только два весьма престарелых священника: отцы Дионисий и Трифилий. Тысячи христиан со всей Руси приходили к ним для совершения святых таинств, и уже не хватало сил для окормления огромной паствы. Предвидя скорую свою кончину и заботясь о том, чтобы священство на Керженце не оскудело, отцы Дионисий и Трифилий решили созвать на собор христиан из окрестных скитов и весей, чтобы сообща размыслить о предстоящей беде. Рассудив по священным правилам и помянув духовное завещание священномученика Павла, епископа Коломенского, соборяне вынесли решение: поскольку последние уже священники дониконовского поставления уходят в мир иной, а Церковь без священства не может остаться, то нужно, согласно древним церковным правилам, принимать из новообрядной государственной церкви тех священников, которые отвергнут «Никоновы новины» и вернутся к древлему православию. Их должны «исправлять» через таинство миропомазания древлеправославные священники.
Среди участников этого собора был и сей преподобный Софония (в просторечии — Софоний, или Софонтий), пришедший с Соловков. Имя его означает «спрятанный Богом», и житие удивительно совпало с именем. Он уже давно, спасшись во время разгрома царскими войсками Соловецкого монастыря, с шестью другими иноками, укрылся на Керженце, где около 1677 года основал скит, названный по его имени Софонтиевским.
Преподобный скрывал от братии свой священнический сан и жил под видом простого инока «во мнозех иноческих трудах и подвигах». Однако один из бывших соловецких монахов прямо на соборе раскрыл во всеуслышание его тайну. Соборяне «единодушно начаша молити его, яко да восприимет паки презвитерскии сан и будет пастырь душам их».
Однако отец Софония со смирением отказывался, говоря, что только диаконский сан он принял до Раскола, а в священники поставлен был новообрядческим архиереем; и когда осознал пагубность церковных нововведений, оставил священническое служение и ушел на Соловки, чтобы в смиренном иноческом образе оплакивать свой грех отступления от правой веры. Соборяне же неустанно просили преподобного вернуться к служению священническому. Отец Софоний был душевно тронут слёзными прошениями христиан и дал согласие на служение священноиноком. И поскольку на Соловках он не был принят, как полагалось, «вторым чином», то есть через миропомзание, то отец Дионисий совершил этот чиноприем прямо на соборе, ко всеобщему ликованию присутствовавших. Так преподобный Софоний стал первым священником «нового поставления», принятым через миропомазание в Древлеправославную Церковь Христову…
После кончины о. Дионисия преподобный Софоний стал руководителем всего старообрядчества на Керженце. Он не только духовно окормлял многотысячную паству, но и принимал «вторым чином» переходящих из государственной церкви священнослужителей. Имена некоторых из них дошли до нас: священноинок Варлаам, служивший в окрестностях Соли Галицкой; священник Авраамий; священноинок Лаврентий. Богоугодно послужив Господу до самой смерти, они мирно преставились в небесные кровы… Один из «исправленных» о. Софонием священнослужителей — священноинок Никифор — переселился со многими старцами с Керженца на уральские заводы Демидова, а позже на Яик, что привело к созданию новых старообрядческих скитов на Урале.
А отец Софоний продолжал свои подвиги молитвы и поста, всенощных бдений, безчисленных трудов и забот о благоустроении Христовой Церкви. Достигнув глубокой старости, он «с миром преставися» на рубеже XVII и XVIII столетий. По преставлении же его через некие годы тело преподобного было обретено нетленным. «И честные мощи его нетленны и целокупны во благоухании святыни почивают… Великие исцеления подают с верою к ним притекающим…» — так сообщали о нём староверы через столетие после кончины преподобного.
Гробница с мощами преподобного Софония почиталась как святыня. Над нею была выстроена деревянная часовня. Многочисленные паломники, приходившие к святым мощам, старались взять с собою, как лекарство, земельку с могилы преподобного… Сохранялся и колодезь преподобного Софонии…
В советское время часовня была разрушена, однако могила святого сохранилась до наших дней, и к ней не оскудевает поток паломников.
Память сего святого 3 декабря по церковному стилю.
Тропарь преподобному Софонии, глас 3-й. Сла́вы челове́ческия бе́гая, свяще́нства вели́каго са́на утаи́лся еси́, но Госпо́дь тя́ призва́ на служе́ние ве́лие, и па́стырь яви́ся изря́ден Того́ овца́м, за ни́хже ду́шу свою́ полага́я непрестан́но, уго́дник Бо́жии яви́лся еси́, Того́ моля́ не преста́й преподо́бне Софоние, спасти́ся душа́м на́шим.
Кондак, глас 8-й. На ка́мени ве́ры Христо́вы, основа́ние положи́в о́тче Софо́ние, вся́ пре́лести ми́ра преоби́дев, всели́ся в пусты́ни, и кры́яшеся вели́каго са́на свяще́ннаго, оба́че Бо́жиим изволе́нием, па́стырь нело́жен яви́ся слове́сным овца́м, и ны́не на́ Небесех предстоя́ престо́лу Влады́чню, при́сно мо́лишися, о чту́щих любо́вию святу́ю па́мять твою́.
Икос. По и́мени твоему́ о́тче Софо́ние, та́ко и житие́ твое́ яви́ся, укры́тия бо тша́шеся мирски́я сла́вы, тая́ са́на свяще́нническаго вели́каго, во смиренному́дрии и кро́тости пребыва́я, по́стническими по́двиги и моли́твою неусы́пною, о́браз и́ноком бы́в, но под спу́дом свети́льник души́ твоея́ не возмо́же укры́тися, и призва́ся на вели́кии по́двиг свяще́нства, и па́ству свою́ наста́вль ко спасе́нию, ко́ Господу преста́вися, те́мже и нетле́нныя мо́щи твои́, источа́ют благода́ть исцеле́нии, с ве́рою к ни́м притека́ющим, ты́ бо при́сно мо́лишися, о чту́щих любо́вию святу́ю па́мять твою́.
