Иконописец Сергей Федорович Поцелуев родился в русской старообрядческой семье в с. Пилипы-Боровские Томашпольского района Винницкой области. Эта слобода была основана во второй половине ХVІІІ в. старообрядцами, бежавшими из России от преследований правительства и государственной Церкви. Пилипы являлись одним из крупнейших русских поселений Подолья. По преданию, выходцы из этого населенного пункта основали слободы Пилипоновку-Бершадскую в Ольгопольском уезде Подольской губернии и Покровку в Бессарабской губернии. Будучи свободными людьми, пилиповские староверы принадлежали к разным городским обществам Подольской, Бессарабской и Черниговской губерний, в частности г. Виннице, Каменец-Подольскому, Ямполю, Могилеву, Ушице, Хотину, Сорокам и Чернигову.
Жители Пилипов никогда не имели значительных земельных угодий, и большинство из них обеспечивало свои семьи, работая на грабарках, занимаясь строительством и плотничеством. Вместе с тем, в этом населенном пункте находилась одна из наиболее мощных иконописных школ Украины. В этом отношении слобода очень славилась в ХІХ в., в частности семья иконописцев Соловьевых. Навыки письма передавались из поколения в поколение. В 1998 г. здесь умер последний иконописец Федор Соловьев. Кроме него иконописью занимался отец С.Ф. Поцелуева — Федор Кирсович, который в 1925 г. также родился в Пилипах. Именно отец привил способному мальчику любовь к рисованию, выросшую затем в профессию. Сначала Федор Кирсович купил сыну карандаши, и тот самостоятельно стал срисовывать с икон сюжеты.
В 1968 г. 15-летний Сергей был отправлен в г. Березовку Одесской области учиться на сантехника, но он постоянно тихонько рисовал, а оплатить учебу в художественной школе у семьи не было возможности. Сергей стал заниматься спортом. В Черкассы его пригласил сельский сосед Иосиф Ковалев, занимавшийся самбо в Черкасском милицейском спортивном клубе «Динамо». Сергей быстро освоил этот вид спорта и за короткое время получил первый взрослый разряд, намереваясь сдать зачет на мастера спорта. В то же время он окончил курсы водителей. В 1972 г. Сергея призывают в армию, где, кроме выполнения задач воинской службы, он стал оформлять различные стенды и стенгазеты. Служил в Запорожье сержантом в противовоздушной обороне. После службы в армии работал на Винницком подшипниковом заводе, а по вечерам посещал Винницкую художественную школу, где ему посоветовали продолжить учебу в Киеве.
Сначала в столице Украины он устроился работать на кирпичный завод, где начальником цеха был старовер Терентьев, много помогавший своим одноверцам. На Подоле он нашел своего дядю, Самуила, который работал начальником участка реставрации культурного наследия, в том числе занимался реставрацией икон. В это же время в Крыму жил второй его дядя — Антипий Маркович Грабченков, который тоже был причастен к искусству, изготовлял крымские вазы на Балаклавском заводе майолики. Именно они посоветовали Сергею поступить в Симферополь в Крымское художественное училище им. Н.С. Самокиша. Но пройти конкурс необученному сельскому юноше было чрезвычайно сложно, поскольку на одно вакантное место претендовало 15 человек, и, как отмечает сам художник, рисовали абитуриенты превосходно. Поэтому Поцелуеву до поступления пришлось брать уроки у преподавателей этого училища на дому. Сергей согласился помогать в строительстве художественных мастерских для преподавателей, а они, в свою очередь, обязались подтянуть его художественные способности.
Уже через год, когда абитуриенту выполнилось 23 года, несмотря на плохое знание украинского языка, он был зачислен в группу художника Шипова. Но гарантировать обучение в училище ему никто не мог, в этом учебном заведении существовал большой отсев неуспевавших студентов. Сергей старался и прислушивался к мнению специалистов. Сначала его как более слабого студента зачислили на оформительское отделение, но успехи пилиповского юноши были настолько значительными, что скоро первокурсника перевели в класс живописи. На втором курсе он стал лучшим студентом. Его технику выполнения портретов с натуры начали изучать не только студенты, но и преподаватели училища. Уже тогда заслуженный художник Крыма Валентин Григорьев называл его будущим способным портретистом.
Не имея достаточного количества красок и работая только с черным, белым, желтым и красным цветом, Поцелуев сформировал необычный стиль письма. Благодаря смеси красок, его живопись играла. В то время это был новаторский подход к решению задач. Работы студента были высокопрофессиональны и как образцовые отбирались в архив художественного училища и непосредственно преподавателями, в том числе его отлично выполненная дипломная работа. Важно отметить, что работы С.Ф. Поцелуева экспонировались на выставках Крымского художественного училища.
В студенческие годы он копировал картины великих итальянских художников С. Рафаэля, Б. Микеланджело, С. Ботичелли, В. Тициана, голландского художника Х. Рембрандта, испанского Э. Греко. По его словам, в училище преподавали одно, а у выдающихся русских художников В.Л. Боровиковского, В.А. Тропинина, В.А. Серова, В.И. Сурикова, И.И. Левитана, В.Е. Маковского, М.А. Врубеля было другое. Сергей Федорович преклоняется перед творчеством А. Рублева, а в его работах он видит живопись высокого класса.
Как одному из лучших студентов, в училище Сергею выдавали премию красками и карандашами, которых так не хватало, поскольку родители жили очень скромно. Сергей не прекращал заниматься живописью даже на каникулах, когда летом приезжал домой в родные Пилипы. Изображая пейзажи своего села, студент использовал обычные бытовые краски, оставшиеся после ремонта помещений. Несмотря на неординарный подход, эти работы получались неплохо и по рекомендации преподавателей училища экспонировались в Симферополе. Как отмечал тогда Сергей: «Я буду рисовать любым материалом, даже из болота сделаю живопись».
Сергей Федорович старался писать монументальные картины. По рекомендации дяди Самуила, он выбирал самые сложные сюжеты, самую сложную натуру, а авторитетные родственники всегда ему говорили: «Не ропщи, что трудно, научишься делать самое сложное — простое будет даваться легко». И действительно, к концу учебы в училище Сергей демонстрировал блестящие умения в области монументальной живописи, портрета и пейзажа.
После окончания Крымского художественного училища С.Ф. Поцелуев получил направление для продолжения учебы в высших художественных учебных заведениях Санкт-Петербурга, Киева и Харькова. По желанию студента, ему предлагали устроиться в Керчи, Джанкое или Евпатории, но молодой специалист решил возвратиться в Киев, где стал работать в мастерских заслуженного деятеля искусств УССР живописца В.В. Шаталина, офортиста Родни, монументалиста Григорьева. Дядя Самуил, который очень поддерживал Сергея, в 1983 г. неожиданно попал в аварию и скончался.
В 1985 г. С.Ф. Поцелуев вернулся в Винницу. На принятие такого решения повлиял ряд семейных обстоятельств. К тому времени заболели родители жены, плохо себя чувствовала родная мать, а отец еще с войны возвратился инвалидом. Сергей Федорович устроился работать на Винницкий областной художественный комбинат. От городских властей С.Ф. Поцелуев получил благодарность за изготовленное по их заказу панно.
В 1987 г. художник создает бригаду по реставрации католических костелов. Группой реставраторов под его руководством были подняты из руин более десятка католических храмов на Украине. Как отмечает иконописец, в живописи он выполнял самую сложную работу. Прибывший из Польши мастер по золоту очень высоко ценил работы С.Ф. Поцелуева. Иконописец написал 12 стаций из жизни и мук Исуса Христа, выполнил барельеф Святой Троицы, скульптуры Божией Матери и разных святых.
Вплоть до 90-х годов ХХ в. художник и не подозревал, что в Виннице существует старообрядческий храм. Ему удалось познакомиться с его настоятелем о. Сергием Масловым, который, став его духовным отцом, настоял на том, чтобы иконописец прекратил писать иконы католикам, дал ему за это епитимию. Кроме того, он запретил Сергею Федоровичу играть на гармошке.
В 1995 г. Поцелуев с семьей стал регулярно посещать старообрядческую церковь, а его дети Александр и Игорь петь на клиросе. Художник был представлен старообрядческому архиепископу Саватию Киевскому и всея Украины, который благословил его писать иконы для старообрядцев. С тех пор Сергей Федорович усердно трудится на ниве служения старообрядчеству. К 2000-летию Рождества Христова он выполнил реставрацию Винницкого старообрядческого храма. За это время иконописец создал сотни икон для старообрядческих храмов Киевской, Винницкой и Хмельницкой областей, в частности написал иконостас для небольшой староверческой церквушки на одном из днепровских островов у Киева (12 праздников, тайную вечерю, иконы Христа и Богородицы). После кражи икон из церкви с. Жуковцы Жмеринского района Винницкой области иконописец написал для этого храма царские врата, диаконские двери, реставрировал праздничный ряд. В Жмеринской старообрядческой церкви он полностью восстановил все необходимые образа, в частности 12 апостолов, 12 праздников, царские и диаконовские врата, написал напрестольную икону Покрова Пресвятой Богородицы и другие. Кроме того, заказы на восстановление икон поступают из с. Красиловки Иванковского района Киевской области, г. Каменец-Подольского и с. Пилипы-Хребтиевские Хмельницкой области. Однако самой выдающейся его работой следует назвать иконостас Георгиевского старообрядческого храма в г. Хмельницком. По словам мастера, большего всего он написал образов Богородицы (Казанских, Споручниц, «Умягчение злых сердец», Покрова и Благовещения), Исуса Христа, свт. Николы, а также свв. Димитрия Солунского, Паисия Великого и других. Под заказ в одну только Винницу Сергей Федорович написал более 100 икон.
С. Ф. Поцелуев использует т.н. технику «вскользь»: при изображении предмета он смотрит не прямо на него, а как будто вскользь. Художник применяет темперные краски: охру, киноварь, ультрамарин, через которые пытается вернуть зрителя в прошлое. В отличие от масляных красок темперные, например охра, быстро высыхают и меняют цвет. Вместе с тем, иконописец отмечает, что он по возможности учитывает пожелания заказчика. Мастер придерживается принципа: «Пишу то, что мне по душе, и то, что приносит радость другим, поскольку без любви и радости ничего не получится». Тем не менее икона по-прежнему должна иметь канонический вид.
Первейшим этапом является подготовка доски, ее проклейка, нанесение рисунка и положение золота. Если сюжет сложный, то иконописец заранее на отдельной бумаге делает прориси иголкой, благодаря чему получает общее очертание рисунка, если же изображение единичное, то выполняет икону от руки. Сергей Федорович пишет на любом материале, включая жесть, пластик, оргалит, ОСБ и ДВП (сетка и ткань в таких случаях не нужна). Если изображение создается на доске, то она клеится из мелких кусочков с разносторонними вставками-зубцами. Если же доска традиционно цельная, то в нее вставляются запорки. Для подготовки доски к нанесению изображения иконописец специально приготовляет левкас, используя мелкозерный гипс, костный клей из осетровой рыбы, масло льна или натуральную олифу. Для лучшего высыхания приготовленного состава добавляется секатив. Староверы делают доски на заказ, в т.ч. и доску-ковчег, когда ее внутреннее углубление выбирается резцом. Впрочем, в настоящее время ковчег у заказчиков особым успехом не пользуется.
В прошлом дерево под иконную доску выдерживали лет пять в воде, затем сушили, резали, опять выдерживали пять лет, и только тогда доску готовили к письму. Доску шлифовали, покрывали тканью, пропитанной рыбным клеем (костный клей ему уступал), затем покрывали жидким левкасом для того, чтобы закрыть образовавшиеся поры. Потом еще три раза наносили шпателем тонкий слой левкаса, каждый раз давая возможность доске высохнуть. При этом, по словам Сергея Федоровича, специалист должен смотреть, чтобы не было пузырьков. Далее доску снова аккуратно шлифовали руками. Если рисунок скоблился иголкой до нанесения на плоскость золота, то доску не надо было покрывать специальным клеем, рецепт которого до сих пор содержится в секрете. Доску полировали до гладкости слоновой кости, затем наносили мордановый лак, в противном случае она могла пожелтеть. Плоскость покрывали золотом, самим лучшим из которого является сусальное золото. Все остальное, по словам мастера, это фольга или цветной метал. Доску покрывали золотом два раза, причем первый раз более низкопробным, а второй раз — качественным, немецкого или итальянского производства. Важно отметить, что в настоящее время качество сусального золота никто не гарантирует, особенно российского (петербургского) производства. Для того чтобы сусальное золото не темнело на иконе, оно покрывалось специальным лаком, рецепт которого передается от мастера к мастеру и содержится в секрете. Но кое-какие не использующиеся сейчас секреты нам были открыты: раньше в основу лака брали опасную для здоровья человека ртуть. Например, в Пилипах-Боровских от использования такого лака умерло около 10 мастеров. Второй вариант приготовления лака — это варение тухлых яиц, которые дают эффект блеска золота, однако и от них тоже кружится голова. Несмотря на опасность использования этих лаков, иконописцы дают гарантию блеска золота на тысячу лет. Однако сейчас С.Ф. Поцелуеву удалось добиться блеска золота с помощью другого химического состава.
В старину использовались минеральные краски, не имевшие способности растираться, они были мелкозернистыми. Мастера должны были достичь вязкости этой краски. Ее преимуществом перед другими была способность обладать эффектом прозрачности. Веками использовались минеральные краски, а сейчас — чрезвычайно редко, потому что потребителю нужно выполнить заказ быстро.
В основу творчества С.Ф. Поцелуев ставит духовную любовь, если ее нет, признается художник, «то какая мне польза от того, что я пишу иконы». В то же время, отмечает Сергей Федорович, процесс создания произведения является титаническим трудом, и творческому человеку нужно проявить много сил, воли и терпения, в противном случае он ничего не добьется. Уже с самого начала иконописец смотрит на доску как на икону, написание иконы — это процесс рождения. Когда Поцелуева покидают силы, он прерывает работу, особенно когда устают глаза. Для мастера важно успокоиться, посмотреть на небо; когда же его посещают нежелательные мысли, он читает Богородичные молитвы. Кроме того, Сергей Федорович постоянно обращается к тому святому, чей образ пишет. Мастер делится, что духовный настрой исчезает, если посмотреть какую-либо телевизионную программу. По его словам, шедевров он не создает, но образ того или иного святого писать ему удается. Икона — это особый вид изобразительного искусства. В этой связи иконописец не может писать «свое», хотя каждый раз свой взгляд и почерк умелый мастер привносит в произведение.
Художник написал много портретов, пейзажей и натюрмортов. В 90-е годы ХХ в. часто заказывали натюрморты из дичи в стиле старой Голландии и пейзажи, подобные произведениям русского живописца Ф.А. Васильева. Для художника совершенно не важно, будет ли он прославлен у людей, поэтому он скептически относится к проведению выставок своих работ.
Сергей Федорович не только по происхождению, но и в душе убежденный старовер, и другим он уже быть не сможет, не получится у него. Мастер смотрит на современное общество как на бушующий котел; познав истину, пытается следить за этим процессом отстраненно, он видит, что жизнь у людей была бы другой, если бы они вернулись к Богу. Хочется пожелать С.Ф. Поцелуеву дальнейших творческих успехов на ниве служения Богу и отечественной культуре.
Taranets S.V. Iconographer Sergey Fedorovich Potseluyev
The article is dedicated to life and creative legacy of a noted ukrainian Old Believers iconographer S.F. Potseluyev, who painted multiple portrait, landscape and still-life works. The author gives characteristic to the iconographer school which existed in Pilipe-Borovsky village of the Vinnitsa region, specifically noting that the skills of local Old Believer iconographers were passed from generation to generation. At the core of his art, S.F. Potseluyev places inner spiritual love, and his icons are characterized by a special touch, specifically the image of a saint’s face reflects the otherworldly side of the saint and mutes human joys and passions. The study also examines renovation efforts of S.F. Potseluyev, as with his guidance, tens of catholic churches were restored from ruin.
