Создание Московского старообрядческого института

Главная Публикации История старообрядчества Создание Московского старообрядческого института

Темы публикаций

Создание Московского старообрядческого института

Поделиться:

При любом разговоре об образовательной деятельности старообрядцев в дореволюционный период самым ярким и показательным результатом этих трудов приводится Московский старообрядческий институт. Это учебное заведение создавалось с целью решения главной проблемы старообрядческого образования — отсутствия квалифицированных педагогических кадров. К 1910 г. единственным учебным заведением, выпускающим педагогов-старообрядцев, была Иллукстская учительская семинария в Курляндской губернии. В Центральной России таких заведений не было. Московская старообрядческая община Рогожского кладбища  (МСОРК) попыталась решить эту проблему созданием Городского училища и педагогических курсов. После неудачного опыта руководство Общины стало искать другие формы подготовки педагогических кадров. Инициатором нового предложения выступил Александр Степанович Рыбаков. На заседании Попечительского совета при училищах МСОРК 16 июля 1910 г. он представил проект Старообрядческого богословского института[1]. Проект включал пояснительную записку, программу и учебный план[2].

А. Рыбаков был уверен, что старообрядческое учебное заведение должно совмещать в себе светское и богословское образование. Он предлагал установить в институте шестилетний курс обучения, при этом первым четырём классам планировал придать общеобразовательную, а следующим двум классам — богословскую направленность: «Старообрядческий институт прежде всего должен стремиться дать законченное общее образование, а заложив общеобразовательный фундамент, расширить в остальные два года сведения учеников изучением богословских и педагогических предметов»[3].

Целью института А. Рыбаков считал подготовку студентов «к педагогической деятельности и сдаче учительского экзамена, а широкой постановкой церковных вопросов — подготовить их к церковно-общественной деятельности»[4]. В учебном плане задачи института формулировались еще конкретнее: «Старообрядческий институт имеет своей задачей приготовлять старообрядцев к служению в звании священнослужителей и учителей начальных старообрядческих училищ»[5].

Проектируемая программа была объемна. Она предусматривала преподавание в течение 6 лет 41 дисциплины, по 34 учебных часа в неделю[6]. В частности, планировалось, что учащиеся будут осваивать Св. Писание, катехизис, литургику, догматическое, основное, сравнительное богословие, историю Церкви, историю старообрядчества, церковное право, русский, славянский, греческий, немецкий языки, алгебру, геометрию, всеобщую историю, русскую историю, географию, физику, природоведение, логику, психологию, введение в философию, педагогику, гигиену, рисование, пение[7]. Финансирование деятельности института планировалось осуществлять из фондов МСОРК при частичной оплате обучения самими учащимися.

А. Рыбаков провел обширную деятельность по организации института. Во-первых, кроме разработанной программы преподавания, он составил финансовую смету[8] и объёмный список учебных пособий, необходимых для образовательного процесса[9] (в этом списке не было ни одной книги старообрядческого автора). Он скрупулезно разрабатывал концепцию и методику преподавания общеобразовательных предметов[10]. Во-вторых, А. Рыбаков организовывал встречи и совершал многочисленные поездки по России для ознакомления с опытом учительских институтов и семинарий. Он ознакомился с деятельностью нескольких семинарий в Москве. Он побывал в Санкт-Петербурге, Рязани, Ярославле, Подольске, Торжке[11], многократно посещал Московскую духовую академию[12]. В-третьих, предвидя консервативную реакцию старообрядческого общества, он пытался сформировать положительное общественное мнение об этом новом старообрядческом учреждении. На страницах журнала «Церковь» А. Рыбаков многократно разъяснял свое видение концепции и задач планируемого учреждения. По мнению А. Рыбакова, исходя из неудовлетворительного положения старообрядческого образования, упирающегося в хроническую нехватку педагогических кадров, институт должен обратить первоочередное внимание на подготовку старообрядческих преподавателей. В этой связи он писал: «Старообрядческие учителя должны получить законченное образование, общее и богословское»[13]. Кроме этого, А. Рыбаков был уверен в необходимости систематического образования для старообрядческих священнослужителей: «Подготовка кандидатов в священники — вторая задача старообрядческой высшей школы»[14]. И наконец, планируемый институт должен был давать законченное высшее образование, не зависящее от области его применения, «чтобы знания, вынесенные из школы, выпускник мог применить в жизни в той или другой сфере, оставаясь полезным членом старообрядческого общества»[15]. При этом А. Рыбаков называл институт высшим учебным заведением, хотя делать его таковым не планировалось

Планы Рогожской общины вызвали значительный резонанс в старообрядчестве. Выразителем этого служила периодическая печать. Высказывались и оптимистичные и пессимистические оценки, идеи, деловые советы. Главным защитником и проводником идеи института была редакция журнала «Церковь». В период 1910–1914 гг. журнал опубликовал большое количество статей и мнений касательно Института[16]. В основном это были положительные отклики.

Благожелательные мнения и отзывы о Старообрядческом институте публиковали журналы «Златоструй»[17] и «Старая Русь». Последний обращался к организаторам такими словами: «Мы от души и чистого сердца желаем успеха и процветания и, по возможности, скорого осуществления в жизни старообрядческому институту, потребность в котором ощущается в современном старообрядчестве»[18]. Редакции журнала удалось получить комментарий на открытие института у члена-корреспондента Императорской Академии наук профессора Н.Ф. Каптерева[19].

На планы старообрядцев об открытии института отреагировали даже миссионеры Российской Церкви. По их мнению, открытие института показывает, что «старообрядцы проснулись от долгой спячки, что они жаждут образования […]. До сих пор старообрядчество утверждалось и держалось исключительно темнотой и невежеством народным. Посмотрим, много ли останется от этих камней веры, когда этот мир озарится хотя бы слабым светом науки»[20].

Однако институт вызывал не только положительные отзывы.

Епископ Михаил (Семенов) считал, что решение о создании института слишком поспешно. Он писал, что нельзя за год подготовить серьезное учебное заведение. По его мнению, непроработанной получилась программа преподавания богословских предметов. Его конструктивные замечания касались программ по катехизису, Св. Писанию и литургике. Кроме этого, епископ считал недопустимым отсутствие в программе патрологии и гомилетики. Он предупреждал, что «вообще ошибочно — стремление дать в институте семинарию» [21].

Старообрядческий священник Гр. Карабинович также выражал недовольство организуемым институтом. Он опубликовал ряд статей, посвященных критике этого заведения[22]. Гр. Карабинович возмущался самой идеей высшего образования в старообрядчестве. Он считал, что «атмосферу неверия, которая существует в настоящее время, институту рассеять будет не по силам, а потому по окончании выйдут из него материалисты»[23]. Поэтому, по его мнению, недопустимо, чтобы такое учебное заведение было как-то связано со старообрядчеством.

Гр. Карабинович ставил под сомнение возможность вести просвещение на «западный манер»[24], критиковал попытку А. Рыбакова внести «новизну» в старообрядческий уклад, неуважительное отношение к прежнему опыту старообрядческой жизни, взятые для преподавания методы образования в духе «экономического благосостояния». Он утверждал, что программа института взята целиком из духовных семинарий, образование в которых жестоко порицается руководством института. Разница только та, что из программы института исключена гомилетика. «Позволительно поэтому спросить: чем же отличается обучение в старообрядческом институте от такового же в каждом светском или духовном правительственном или частном учебном заведении среднего типа? И там и здесь преподаватели главных светских наук — не старообрядцы, и там и здесь программы одинаковы, а, следовательно, должно ожидать и результатов одинаковых»[25]. И поэтому Гр. Карабинович предлагал собрать комиссию компетентных старообрядцев, которые в короткое время могли бы разработать материалы по богословским предметам. Гр. Карабинович считал учебники и конспекты, используемые в учебных заведениях Российской Церкви, неприемлемыми. Он предлагал не спешить с открытием учебного заведения, а доработать программу и учебные пособия[26].

Гр. Карабинович критиковал моральные качества преподавателей и руководителей института. Автор вспоминал, что директор института старообрядец А. Рыбаков почему-то женился на девушке господствующего вероисповедания, венчался не в старообрядческом храме, там же крестил своих детей. Т.е. вопрос преданности А. Рыбакова старообрядчеству ставился под большое сомнение. Он критиковал А. Рыбакова за отсутствие педагогического и организаторского опыта, за протестантские богословские тенденции, за поддержку недопустимого в Церкви равенства[27], сомневался в профессиональной пригодности Ф. Мельникова, который не только не имел академического образования, но даже не получил учительского ценза. В потоке этой критики преподавателей доставалось и А. Зайцеву за его юный возраст, и К. Швецову за его неподходящее агрономическое образование и т.д. Гр. Карабинович сомневался в компетентности преподавателей. «Мне пришлось слышать, что законоучитель был поставлен в тупик вопросом учеников: кто из трех лиц Святой Троицы сотворил мир, сказано, что Бог сотворил мир, но им желательно знать, которое Лицо Святой Троицы: Отец, Сын или Дух Святой?»[28].

Другой старообрядческий священник Алексей Старков реагировал на деятельность института еще более эмоционально. Священник советовал «опасаться старообрядцам этого института с семинарской программой и с никонианскими, протестантскими и латинскими преподавателями! Выстроить институт еще не успели, а опоганить неметчиной и латинщиной уже успели. Нам, старообрядцам, не только стыдно, но и грешно строить свои институты с семинарскими программами и с немецкими и латинскими преподавателями»[29]. А. Старков сомневался в вероисповедании самого директора. «Сам свет института, г. директор, по словам о. Карабиновича, женат на никонианке и венчался в никонианской церкви и там крестил своего сына. Если на самом деле такой ученый человек позволил себе изменить своей вере из-за жены и без всякой нужды принял от еретика таинство брака и дал своего сына крестить еретику, все это доказывает, что вера в нем не во влажной, а в каменистой почве»[30].

Более конструктивные критики рекомендовали внести изменения в программу преподавания. По мнению К. Швецова, в программе института не хватало преподавания юриспруденции. Высказывалось предложение о разделении программы обучения на общую и специальную: «Пройдя в 4 года курс, необходимый для получения учительского звания, учащиеся решают вопрос о своем призвании, и дальнейшее учение должно производиться уже сообразно этим призваниям. Для тех, кто решил идти в священники, предлагается изучать в более полном объеме богословские науки, чем те, которые более изучаются учащимися, решившими быть учителями. В 5-й год и богословие, и педагогические науки изучаются в одинаковой мере, и лишь в последнем году изучение происходит раздельно: будущие священники — богословие, учителя — педагогику»[31].

В работу по обсуждению концепции Старообрядческого института включились и Всероссийские съезды. Совет съезда 10 марта 1911 г. обсуждал программу института. При общем одобрении учебного заведения было поддержано предложение о разделении программы преподавания на общеобразовательную, богословскую и педагогическую. Было высказано пожелание увеличить объемы преподавания общеобразовательных предметов: русского языка, математики, естествознания, чтобы была установлена «[…] связь программы института с уровнем и объемом тех знаний, какие имеют лица, поступающие в институт»[32].

В январе 1912 г. Совет съездов внес вопрос об институте в повестку XII Съезда и предложил А. Рыбакову доложить о своем видении задач и проблем создаваемого учреждения. На съезде А. Рыбаков говорил об основной цели института «готовить лиц к церковно-общественной деятельности среди старообрядцев, подготовлять кандидатов в священники и учителей школ»[33].

На съезде А. Рыбаков объяснял свою позицию тем, что создание старообрядческого учебного заведения не имеет своей причиной духовный сепаратизм старообрядцев. Институт представлял собой попытку создать учебное заведение старообрядческим по духу. А. Рыбаков так формулировал отличия института от нестарообрядческих учебных заведений: «Старообрядческий институт не должен быть учреждением исключительно образовательным, он не будет тогда старообрядческим, не может быть учреждением и только воспитательным, каковым была древнерусская школа; он должен разумно сочетать и образовательные, и воспитательные задачи. В старообрядчестве […] идет выборное начало и отказ от положения учимых и учащих. Это — характерные особенности старообрядцев, и они должны быть сохранены и развиты возникающей старообрядческой школой»[34].

Доклад вызвал ряд возражений со стороны участников Съезда. В прениях были изложены различные точки зрения на этот вопрос. Епископ Геннадий (Лакомкин) и свящ. Д. Рябов выразили общее опасение духовенства в связи с открытием института: «На священнические места будут выбирать только окончивших институт, а многие достойные старообрядцы, не имеющие диплома, останутся за флагом»[35]. Противоположную точку зрения отстаивали делегаты-миряне. Н. Зенин, М. Бриллиантов, Ф. Мельников пытались развеять озабоченность возможностью появления касты образованного духовенства: «Цель института — только повысить культурность старообрядцев, а священники будут так же, как и прежде, избираться из всей массы христиан, лица, того достойные»[36]. В дебатах принял участие член Государственной Думы Г. Гулькин. Он поддержал учреждение института, но требовал контроля за его деятельностью.

Большинство выступавших поддерживали концепцию института. В итоге участникам прений удалось выработать общее мнение, и по результатам голосования Всероссийский съезд одобрил создание Старообрядческого института.

Организацию учебного заведения также поддержали на общем собрании МСОРК[37] и благословил архиеп. Иоанн (Картушин).

Для регистрации института Попечительский совет при училищах МСОРК решил одновременно обращаться с заявлением и к попечителю Московского учебного округа, и непосредственно в С.-Петербург, в Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения. 11 августа 1910 г. в Московский учебный округ было отправлено прошение о закрытии Городского училища на Рогожском кладбище и об открытии Старообрядческого института[38]. 24 августа было направлено прошение в Министерство об открытии частного учебного заведения «Старообрядческий шестиклассный институт»[39].

Не дожидаясь ответа из округа, Община закрыла Городское училище и распустила его учеников.

Можно утверждать, что организация Московского старообрядческого института была важным событием для всех старообрядцев. За короткий срок усилиями инициативной группы, не имевшей организационного и педагогического опыта, возникло жизнеспособное учебное заведение достаточно высокого уровня, его план и программа превышали уровень аналогичных учебных заведений. Целью института считалось обеспечение педагогическими кадрами образовательных учреждений. Этому учебному заведению удалось на некоторое время сконцентрировать в себе весь педагогический опыт старообрядчества. Институт был организован без какой-либо поддержки и без значительного контроля государства.


[1] ОР РГБ. Ф. 246. К. 159. Ед. хр. 4. Л. 30.

[2] ОР РГБ. Ф. 246. К. 160. Ед. хр. 1. Лл. 2–3.

[3] ЦГАМ. Ф. 459. Оп. 4. Д. 5971. Л. 66–89.

[4] Там же.

[5] Рыбаков А. Старообрядческий богословско-учительский институт // Церковь. — 1910. — № 40. — С. 986.

[6] ЦГАМ Ф.459. Оп. 4. Д. 5971. Л. 3–8; Программа преподавания в старообрядческом институте // Церковь. — 1912. — № 17. — С. 404.

[7] Рыбаков А. Старообрядческий богословско-учительский институт. — С. 986.

[8] ОР РГБ. Ф. 246. К. 160. Ед. хр. 1. Л. 14.

[9] Там же. Л. 16–18.

[10] Рыбаков А. Общеобразовательные предметы в старообрядческом институте. — С. 304.

[11] ОР РГБ. Ф. 246. К. 159. Ед. хр. 4.

[12] К 90-летию академика Бориса Александровича Рыбакова. —  С. 401.

[13] Рыбаков А. Старообрядческий богословско-учительский институт.  — С. 986.

[14] Там же. — С. 987.

[15] Там же.

[16] Вышел сеятель сеять: (к открытию в Москве старообряд. богослов.-учит. института) // Церковь. — 1912. — № 42. — С. 10011002; Голос деревенского жителя о народном образовании и суеверии. Церковь. — 1910 — № 32. — С. 806–809; Карабинович Г.М. К вопросу о старообрядческом // Церковь. — 1910. — № 41. — С. 1012–1013; Мельников Ф.Е. Дела просвещения и образования в старообрядчестве: (за 1913 г.) // Церковь. — 1914. — № 58. — С. 187–189; Михаил (Семенов), еп. К открытию старообрядческого института // Церковь. –1912. — № 18. — С. 432–433; Морозов Т.С., Рыбаков А.С. О старообрядческом институте: (докл. 13-му Всероссийскому съезду старообрядцев) // Церковь. — 1914. — № 1. — С. 8; Народный. Первостепенной важности вопрос // Церковь. — 1911. —  № 27. —  С. 647–650; Неотложное дело: (о создании школ) // Церковь. — 1908. — № 18. — С. 633–635; Программа преподавания в старообрядческом институте // Церковь. — 1912. — № 17. — С. 404–408; Рыбаков А. О преподавании в старообрядческом институте. — С. 225–228; Рыбаков А. Общеобразовательные предметы в старообрядческом институте. — С. 304–309; Рыбаков А. Старообрядческий богословско-учительский институт. — С. 985–988; Рыбаков А. Старообрядческий институт. — С. 459–462; № 22. — С. 528–530; № 42. — С. 1016–1017; Устинов Е. В защиту старообрядческого института // Церковь. — 1914. — № 10. — С. 238; Швецов К. О старообрядческом шестиклассном институте // Церковь. — 1910. — № 49. — С. 1203–1204.

[17] Старообрядческий институт // Златоструй: Старообрядческий ежемес. иллюст. журнал дух.-поуч. и просветительного чтения. — 1912. — № 10. — С. 40–43.

[18]Старообрядческий институт // Старая Русь: Старообрядческий двухнедельный иллюстрированный журнал. — 1912. — № 2. — С. 24.

[19] Каптерев Н.Ф. О Старообрядческом институте.  — С. 10–12.

[20] Круглов О. Расколо-старообрядческая жизнь//Миссионерское обозрение. — 1915. — № 2. — С. 321.

[21] Михаил (Семенов). Старообрядческий институт // Старообрядческая мысль. — 1911. — № 11. —  С. 899.

[22] Карабинович Г., свящ. Больное место // Старообрядческий пастырь. — 1914. —  № 8. — С. 620–634; Старков А., свящ. Отклик на «Больное место» // Старообрядческий пастырь. — 1914. — № 11; Сорокин В. О старообрядческом институте // Старообрядческий пастырь. — 1914. — № 8. — С. 635–637; Каков должен быть старообрядческий институт по мысли г. директора его // Старообрядческий пастырь. — 1914. — № 9. — С. 720–728; № 10. — С.755–767; Карабинович Г., свящ. Ненавидящим и обидящим нас // Старообрядческий пастырь. — 1914. — № 10. — С. 778–780.

[23] Сорокин В. О старообрядческом институте.  — С. 635. 

[24]Каков должен быть старообрядческий институт по мысли г. директора его. —  № 10. — С. 755.

[25] Карабинович Г., свящ. Больное место. — С. 620–634.

[26] Карабинович Г.М. К вопросу о старообрядческом институте.  — С. 1012–1013.

[27] Каков должен быть старообрядческий институт по мысли г. директора его. — №10. — С. 762.

[28] Каков должен быть старообрядческий институт по мысли г. директора его. — №9. — С. 728.

[29] Старков А., свящ. Отклик на «Больное место».  — № 9.

[30] Там же.

[31] Швецов К. О старообрядческом шестиклассном институте. — С. 1203.

[32] В совете всероссийских съездов. — С. 287.

[33] Рыбаков А. О преподавании в старообрядческом институте. —  С. 226.

[34] Там же. — С. 227.

[35] XII очередной всероссийский съезд старообрядцев // Старообрядческая мысль. — 1912. — №3. — С.269

[36] Там же.

[37] Общее собрание членов Общины Рогожского кладбища // Церковь. — 1911 — № 14 — С. 335.

[38] ОР РГБ. Ф. 246. К. 159. Ед. 5. Л.1

[39] РГИА Ф 733. Оп. 177. Ед. хр. 298. Л. 2.

Поделиться: