Самые ранние сведения о местных старообрядцах относятся к первым десятилетиям после никоновской реформы: в одном из старообрядческих сочинений, «Епистолии страдальческой…», сообщается, что в Казани 35 человек сожгли за старую веру.
В петровскую эпоху в Казань были сосланы — по городскому преданию — участники памятных стрелецких бунтов, в большинстве своем приверженцы старой веры. Действительно, Суконная и Кирпичная слободы (ныне улицы Петербургская, Островского и прилегающие места), где были поселены стрельцы, с XVIII века стали неофициальным «старообрядческим
районом» Казани.
Создание Казанско-Вятской епархии
Вторая половина XIX века характеризуется уходом религиозной деятельности общин в частные молельни, которые существовали у обоих течений местного старообрядчества. Продолжались гонения, направленные на духовных лиц и исполнение общественного богослужения, составлялись регулярные отчеты в Синод и Министерство внутренних дел о численности и поведении старообрядцев.
В то же время — крупнейшая часовня старообрядцев, приемлющих священство, располагалась в течение всего этого периода в доме купца И.П. Карпова (он являлся главой общины) на Большой Проломной улице, в самом центре Казани.
Через несколько лет после установления Белокриницкой иерархии (1846) и основания Московской Старообрядческой архиепископии (1853) была учреждена Казанско-Вятская епархия,
которую возглавил старообрядческий епископ Пафнутий (Шикин), сыгравший важную роль в истории старообрядчества, особенно в принятии Окружного послания. Его основной резиденцией был монастырь под Хвалынском, но он часто приезжал в Казань, тайно жил в доме И.П. Карпова. Казанские старообрядцы Белокриницкого согласия в большинстве своем были т.н. «окружниками», то есть последовательно поддерживали новую иерархию. Позднее при Карповской молельне жил преемник епископа Пафнутия (после его кончины в 1890 году), епископ Иоасаф (Зеленкин).
«Потепление» было сразу же использовано в Казани. Так, старообрядцы Белокриницкого согласия пытались построить храм в Суконной слободе, для которого было отведено массивное здание из красного кирпича. Однако открытие часовни в этом здании было запрещено.
Заметным явлением, благодаря государственной поддержке, становится единоверие. На участке Коровинской часовни, купленном у наследников А.И. Коровина, был устроен еще один — в добавление к церкви Четырех Евангелистов — единоверческий храмовый комплекс. В единоверие перешли некоторые из бывших прихожан старообрядческой часовни во главе с купцами А.К. Подуруевым (входил в 1 гильдию, в 1858 году был избран городским головой) и И.П. Рязановым. Единоверцев первоначально насчитывалось 38 человек. Были выстроены Спасо-Преображенский храм (1856) и теплая Никольская церковь с колокольней (1862). Старая часовня была разобрана. Позднее храмы перестраивались; появилась часовня на ограде и другие строения. Здания сохранились до настоящего времени, но в очень искаженном виде. Здесь сохранялись древние православные реликвии, иконы, старопечатные дониконовские книги, принадлежавшие прежней часовне . В бывшем здании келий находилась приходская богадельня. Продолжала действовать единоверческая церковь Четырех Евангелистов.
Начало XX века
Самым благоприятным был для казанского старообрядчества, как и по всей России, период после принятия законоположений о веротерпимости 1905-1906 годов, в значительной степени
положивших конец религиозным и гражданско-правовым лишениям старообрядцев. В Казани были зарегистрированы Община старообрядцев, приемлющих священство
Белокриницкой иерархии; Община христиан древлеправославного кафолического вероисповедания и благочестия Старопоморского согласия; Община старообрядцев
Поморского согласия, приемлющих брак и молящихся за царя (с 1917 года — за российский народ); так называемое Новопоморское согласие.
Самой многочисленной оставалась община старообрядцев, приемлющих священство, что типично для крупных городов, где позиции Белокриницкого согласия обычно были сильны.
В ноябре 1906 года был открыт подписной лист пожертвований на строительство храма, в июле 1907 была совершена его закладка, а в сентябре 1909 года собор был освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы и славного явления чудотворной иконы Ее во граде Казани (впоследствии его обычно называли храмом Пресвятой Богородицы). Несколько необычный вид храму придало то, что он не возводился заново, а перестраивался из существующего (упомянутого выше) здания, предназначавшегося в 1880-е годы под часовню и пробывшего четверть века под запретом. В освящении собора участвовали архиепископ Московский Иоанн (Картушин) и епископ Казанский Иоасаф.
Н.И. Ивановский был вынужден признать: «Сегодня у нас особый день. Мы могли видеть, а многие и видели торжественную процессию с крестами и иконами, видеть могли вышитые архиерейские шапки на головах, омофоры на плечах, посохи в руках, могли услышать,- а иные из нас, может, и сейчас слышат, — старинное пение, и многое другое могли увидеть и
услышать, напоминающее по внешности нашу старину, столь любимую и привлекательную» . Никанор, архиепископ Казанский, распорядился — «в предотвращение соблазна» и излишнего любопытства — совершить особые богослужения в ближних храмах, причем в соседней Георгиевской церкви совершил литургию сам.
В создании собора участвовали и затем служили в нем два священника — о. Петр (Данилович) Залетов и о. Алексей (Иванович) Калягин. А.И. Калягин служил в Покровском храме с момента его строительства и вплоть до закрытия в советское время. Под храмом («под алтарем») были погребены епископ Иоасаф (скончался в марте 1912 года) и о. Петр Залетов (сентябрь 1917). В 1914 году на старообрядческую Казанскую епархию был рукоположен епископ Филарет, который окормлял епархию до 1930-х годов.
Во владение общине перешел и дом Карповой (бывший И.П. Карпова), где была зимняя домовая церковь.
В составе членов прихода были не только жители Казани и близлежащих мест, но и более отдаленных уездов — Лаишевского, Тетюшского и др. Сохранившиеся метрические книги позволяют судить о местах компактного проживания старообрядцев в Казанской губернии, о составе общины, родственных связях внутри нее и пр. При храме было небольшое домовладение, состоявшее из дома для причта и богадельни.
В конце XIX -начале XX века в Казани насчитывалось около семи тысяч старообрядцев (по официальной статистике); приблизительно более пяти процентов всего населения города. При рассмотрении этой цифры в контексте той основной социально-сословной (купечество и мещанство) среды, с которой было связано старообрядчество, «удельный вес» данной категории городского населения значительно возрастает. Жили старообрядцы во всех частях Казани, населенных русскими горожанами. Более всего явно было их присутствие в районе улицы Георгиевской (Суконная слобода и прилегающие к ней кварталы); здесь находились храм Белокриницкого согласия и несколько беспоповских молелен.
Состоятельные купцы-старообрядцы имели крупные домовладения в торговом центре Казани и соседних с ним улицах — на Большой Проломной, Вознесенской; даже на Грузинской (в исконно дворянской части города). Некоторые здания — городские купеческие усадьбы патриархального облика и особняки в новом вкусе — до сих пор украшают город. Исстари много
старообрядцев среднего и небольшого достатка обитало в городских окраинных слободах — Ямской, Мокрой, Ягодной, Козьей. Сохранялась старообрядческая среда и в
пригородных селениях, где в начале XX века были построены несколько храмов Белокриницкого согласия и поморских молелен.
Происходило интенсивное развитие торгово-промышленной деятельности, увеличение личных и семейных состояний купцов-старообрядцев, рост их общественного авторитета. Особенно заметны были в городском обществе Романовы, Барабановы, Свечниковы, Четверговы, Афанасьев (Белокриницкое согласие).
Видные члены общины имели высокий социальный статус; среди них были коммерции советники, потомственные почетные граждане; все они относились к первой купеческой гильдии, прошли путь от небольших заведений (или даже службы приказчиками) до крупных торговых домов.
С 1860-1870-х годов и в последующие полвека наиболее авторитетные члены общины занимали прочное положение в городском самоуправлении (являлись гласными Казанской городской думы; дважды избирались городскими головами); в ряде финансово-кредитных учреждений (банков) и обществ (прежде всего в Обществе взаимного кредита), Биржевом комитете. В общественной деятельности они представляли интересы купеческого сословия, были членами Купеческого собрания.
С начала XX века наблюдается участие казанских старообрядцев в политической деятельности; хотя оно и не отличалось особой активностью, но постепенно развивалось. Во время выборов в Первую Государственную Думу и подготовки первого Поволжского съезда Союза 17 Октября (1906) многие собрания казанских октябристов регулярно проводились в доме Белокриницкой общины рядом с храмом. В списке членов Казанского губернского отдела ТПП были практически все видные представители старообрядческих общин. Комитет этой
партии возглавлял М.Л. Свечников — председатель Совета Белокриницкой общины. Членами комитета были в разные годы П.С. Барабанов, священник А.И. Калягин.
Конечно же, особое внимание привлекала проблема дальнейших движений государства по отношению к старообрядчеству. А.И. Калягин выступал в местной прессе по
вопросу о свободе совести. Он разработал и опубликовал подробные предложения-поправки к законопроекту о старообрядческих общинах, внесенному Государственной Думой в Государственный Совет .
Развивалась благотворительность, причем она имела как патриархальные (лично-семейные) и общинные формы, так и осуществлялась через различные общества и попечительства. Казанские старообрядцы особенно опекали Александровскую ремесленную больницу, Общества призрения и образования глухонемых детей, трезвости, призрения бедных и больных
детей.
Белокриницкая община заведовала бесплатной столовой имени старообрядцев Ивана и Марии Саниных (на Георгиевской улице), которая была учреждена «на вечные времена» потомственной почетной гражданкой М.К. Саниной (1913).
Старообрядцы также участвовали в развитии образовательных учреждений, главным образом, Реального и Коммерческого училищ.
Н.Я. Агафонов прославился как уникальный знаток-исследователь городской истории, автор книги «Казань и казанцы». Ценным источником остается описание казанских кладбищ, сделанное Н.Я. Агафоновым, так как в нем выделены и старообрядческие захоронения. Это позволяет достаточно полно установить состав старообрядческих общин с конца
XVIII по начало XIX века. Собрание Н.Я. Агафонова включало крупную библиотеку (со значительным числом книг по истории старообрядчества), коллекцию рукописей и печатных документов, богатый личный архив. Он составил обширные материалы по родословиям и биографиям многих казанских дворян и купцов.
Купец Ф.Т. Васильев, член Совета Белокриницкой общины, был нумизматом, собирателем древностей, рукописных и старопечатных книг, старинных вещей. Он считался лучшим в Казани знатоком русского монетного дела; принял участие в систематизации коллекций Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Ф.Т. Васильев был
одним из самых щедрых дарителей для Казанского Городского научно-промышленного музея (ныне Национальный музей РТ), жертвовал книги, исторические документы, монеты, медали и другие предметы. О книжном собрании Ф.Т. Васильева упоминает книговед У.Г. Иваск: «Библиотека заключает в себе около 2 тысяч томов по русской истории и археологии, старопечатных книг, духовно-нравственных изданий и собрание лубочных картин». Ф.Т. Васильев обладал рукописью начала XIX века «Завещания епископа Павла Коломенского».
Н.М. Коровин, внук А.И. Коровина, начал коллекционерскую деятельность в первом десятилетии XX века. Уже к 1920-м годам он вошел в число наиболее известных коллекционеров города. «До сих пор он собирал разные предметы, относящиеся до русского народа: иконы, в особенности старого письма, бисер, лубочные картины, монеты, медали, посуду и др.» .
Кроме того, в состав собрания Н.М. Коровина входили предметы быта дворянского и купеческого сословий, произведения изобразительного искусства, старинные книги и рукописи, в том числе церковного происхождения. Так, у него был экземпляр Острожской Библии печатника И. Федорова (1581).
Советский период
После октября 1917 года наступил новый период истории старообрядчества — время гонений, теперь уже разделенных с официальной церковью и большой частью общества. Были разрушены социальная и материальная основа существования старообрядческих общин; структура их жизнедеятельности.
В мае 1922 года Комиссия по фактическому изъятию церковных ценностей конфисковала из Покровского собора (в актах храм именуется церковью во имя Казанской Божьей Матери) более двух пудов серебра в виде окладов с икон, кадил, сосудов, монет и т.д. . Через несколько лет храм был закрыт, единоначалие в епархии нарушилось.
Современный период
Современный период, начавшийся с середины 1980-х годов, проходит в Казани под знаком динамичного возрождения деятельности общины старообрядцев Белокриницкого согласия (с 1988 года — Русской Православной старообрядческой церкви). Общине был передан бывший молитвенный дом Новопоморского согласия; освящение состоялось осенью 1989 года во имя Пресвятой Богородицы в честь явления Ее иконы во граде Казани. Реставрация храма (где размещалась ранее авторемонтная мастерская) была проведена исключительно на средства и усилиями прихожан. С этого времени заметно оживляется приходская жизнь, возвращаются потомки исконных старообрядцев, есть случаи перехода в старообрядчество лиц, не принадлежащих изначально к этой среде, в том числе представителей татарского населения. В 1997 году была восстановлена Казанско-Вятская епархия. Возвращен Покровский храм, началась его постепенная реставрация как будущего кафедрального собора. В 2001 году в сан епископа был рукоположен священноинок Андриан (А.Г. Четвергов). В состав епархии входят приходы по республикам Татарстан, Удмуртия, Марий Эл, Чувашия, Мордовия; по Кировской и Ульяновской областям. В 2003 году епископ Андриан был возведен в сан митрополита Русской Православной старообрядческой церкви.
7 августа 2011 года во епископа Казанского и Вятского был рукоположен священноинок Евфимий (Дубинов), по сей день являющийся правящим архиереем Казанско-Вятской епархии
Рассмотрение основных вех и событий истории казанского старообрядчества убедительно показывает, что хотя город и не относился к числу признанных духовных старообрядческих центров, но уже с XVIII-начала XIX века старообрядческая среда здесь была стабильной и развивающейся, а во второй половине XIX-начале XX века старообрядчество и
старообрядцы заняли заметное место во всех сферах жизни города и региона. Очевидно, что на всех этапах сильным влияющим фактором был сам город как целостный социокультурный организм, в котором существовали — наряду и во взаимодействии с другими этноконфессиональными группами населения — старообрядческие общины. Процессы советского времени, нанесшие тяжелый, во многом невосполнимый удар по старообрядчеству, тем не менее вновь доказали высокую жизнеспособность этого социоконфессионального и культурно-исторического феномена. В настоящее время Казань является одним из значимых центров Русской Православной Старообрядческой Церкви. Казанское старообрядчество демонстрирует лучшие черты явления в целом — общинность, дистанцированность от власти, бескомпромиссность без закрытости и фанатизма, стремление сохранить образ и красоту исконного церковного богослужения, утвердить духовные ценности и моральные устои, включить в современную культуру живые звенья традиционного уклада жизни, возродить традиции старообрядческого предпринимательства.
