В трудные минуты своей жизни каждый человек часто задумывается о смысле своей жизни, о возможности управления ею, критически анализирует свои поступки, приведшие к тому или иному результату, и всегда приходит к неутешительному выводу. Человек, живущий по стихиям мира сего, часто делает вывод, что большинство своих поступков в этой жизни он совершает как бы против собственного внутреннего голоса, против совести, но совершает. И большинство людей безбожных делают вывод о предопределении, о бесполезности противостояния искушениям. Верующий видит в этом совсем другую причину и соответственно этой причине пытается организовывать свою жизнь. Христианин так видит причину существующего положения дел.
Господь сотворил человека по образу Своему и подобию. Человек есть совершеннейшее творение Божие, которому в службу было сотворено все видимое и невидимое. Одной из функций человека являлось управление этими Божиими творениями. Адам был владыкой мира. Как венец творения он вмещал в себя «логосы» тварей. «Бог сотворил человека непорочным, правым, любящим добро, свободным от печали и забот, украшенным всякой добродетелью» (3, стр. 213). Мировая катастрофа, связанная с грехопадением, изменила весь порядок вещей в мире. Человек потерял господствующее положение и оказался порабощенным грехом. Но грехопадение изменило не только космический порядок. В самом человеке был нарушен образ Божий. Теперь и его дух и душа были порабощены плотью, которая стала господствовать над природой человеческой. С тех пор в испорченной человеческой природе произошло расстройство всех сил и возможностей, переориентация их на самое себя. Господство во внутреннем человеке взяла на себя материальная составляющая — плоть. Сама природа свела себя с высокого положения и стала «падшей».
Падение отразилось на всем личностном строе человека. Руководящие жизнью органы — ум и сердце — сравнялись по своему значению с чисто животными человеческими инстинктами и были порабощены ими. «Атрибутами» падшей природы стали греховные наклонности в большей или меньшей степени. Крайними проявлениями зависимости человека от таких наклонностей стали так называемые страсти. «Страсть — последний этап в развитии греха. Этапы развития греха следующие: нападение через помыслы, сочетание, сосложение, желание, действие, страсть. Страсть — это повторяющееся действие, при котором она набирает силу и завладевает человеком. В аскетическом богословии страсть определяется как противоестественное движение сил души» (5, стр. 132).
С момента грехопадения восстание из падшего состояния стало для человека центральной жизненной задачей. Всю свою историю человечество соизмеряло с движением относительно первозданного состояния. Весь опыт и человеческий (борьба с движениями падшей природы и побеждение ее при благодатной Божией помощи, восстановление собственной природы), и диавольский (соблазнение человека, удаление его от Бога, обман, подмена ценностей) и составляет мировую историю.
Внимания достоин, естественно, опыт человеческий. Этот опыт очень значителен. Накапливался он всю историю человечества, помноженный на количество человеков. Имеются в виду личности, которые направляли жизнь на достижение мира с Богом, на получение благодати Божией, которые с помощью Божией восстанавливали в себе нормальное положение сил и органов. Этих людей намного больше, чем принято считать. Это подвижники, «нужницы», которые «нудили» собственное спасение, имели в жизни нормальные, правильные приоритеты и достигали истинного счастья, истинного блаженства. Тем и драгоценен их опыт, что показывает путь достижения истинного блаженства. Великая милость Божия в том, что эти святые люди оставили этот опыт нам, и мы имеем возможность в нашем безразличном мире по этим вешкам уже не вслепую двигаться к Богу, исправляя собственную природу, держать плоть в повиновении у духа и по милости Божией стяжать через восстановление нашей первоначальной природы Духа Святого.
Одним из подвижников, оставивших нам столь бесценный опыт, был авва Евагрий.
Авва Евагрий был современником таких святителей, как Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. Родился Евагрий в Понте. Василий Великий поставил Евагрия чтецом, Григорий Богослов — диаконом. После удаления из Константинополя Григория Богослова Евагрий вскоре удалился в Палестину. Учитывая то, что первым учителем Евагрия был такой подвижник и аскет, как Василий Великий, естественно, в Палестине Евагрий прилепился к монашествующим. В Святой Земле в то время монашество имело уже достаточно богатую историю. Там, в монастыре на Масличной Горе, Евагрий принял монашеский постриг. Вскорости Евагрий отбыл в Египет, где провел почти всю оставшуюся жизнь. Здесь он получал наставления из уст своего великого духовного отца Макария Египетского и другого, Макария Александрийского. «Строгая аскетическая жизнь, величайшее смирение и доброта, опытное знание высот духовной жизни и путей стяжания добродетелей — все это вскоре принесло Евагрию широкую известность, и к концу своей жизни он стал истинным старцем, духовного назидания и утешения которого жаждали многие верующие» (2, стр. 12).
В ряду многих своих творений, в которых он по большей части делится собственным опытом монашеской жизни, выделяются его письма к некоему брату Анатолию. Этот брат задавал Евагрию письменные мучившие его вопросы, и авва Евагрий давал ему советы. В этом ряду выделяются главы «Об осьми помыслах», в которых сформулирован общий принцип различения восьми основных страстей человеческих и борьбы с ними. Авва Евагрий был первым в ряду писателей-аскетов, которые опирались на подобную классификацию помыслов. Впоследствии эту схему развивали и преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, и преподобный Иоанн Дамаскин. Авва Евагрий первый выступил таким систематизатором этического учения, разбросанного в Священном Писании, подтвержденного опытом египетских подвижников, с которыми он тесно общался.
Итак, «есть восемь всех главных помыслов, от которых происходят все другие помыслы. Первый помысел чревоугодия, и после него — блуда; третий — сребролюбия, четвертый — печали, пятый — гнева; шестой — уныния; седьмой — тщеславия; восьмой — гордости. Чтоб эти помыслы тревожили душу или не тревожили, это не зависит от нас; но чтоб они оставались в нас надолго или не оставались, чтоб приводили в движение страсти или не приводили, это зависит от нас». Драгоценный опыт борьбы с самим собой многажды подтверждал святым подвижникам, что почва появления страстей состоит в греховности человеческой природы. При этом авва Евагрий подчеркивает, что страсть — это как характеристика, «атрибут» падшей природы. И смысл борьбы в недопущении пробуждения этих страстей.
Первейшая задача в борьбе с посылаемыми помыслами состоит в определении причины и источника искушения. Задача беса той или иной страсти убедить искушаемого в «естественности» предлагаемого помысла, убедить в необходимости удовлетворения того или иного желания и при этом ни в коем случае сам лукавый старается не попасть в поле духовного зрения человека. Поэтому основным средством борьбы с помыслами предполагается неприятие их в самом начале их развития и знание их сущности и природы. Эти общие указания касаются всех помыслов. Конечно же, нельзя к этому сводить весь смысл христианской духовной невидимой брани. Тем более, что и эти восемь помыслов являются только главными, из них происходит множество других. При этом в конкретной человеческой душе они все перемешиваются гуще и многочисленнее, чем в калейдоскопе. Умножив это на неповторимость каждой отдельной индивидуальности, кажется невозможным давать какие-то советы. Именно поэтому считается более безопасным давать отпор помыслам в самом преддверии души.
Духовные советы относительно борьбы с каждым отдельным помыслом авва Евагрий дает в виде описания действия того или иного беса. Именно в раннем распознавании искушения и есть первейшее лекарство в борьбе со страстями. «Помысел чревоугодия предлагает монаху поскорее отступить от подвижничества, изображая ему болезни от воздержания. При этом приводит на память братьев, точно подвергшихся таким заболеваниям». Сей помысел, касающийся плоти, пытается привлечь внимание человека именно к ней. Чувственное восприятие у человека самое сильное и поэтому вызвать подтверждения своим доводам бесу чревоугодия очень легко. Тем более, что вкушение пищи является естественной человеческой потребностью, и проведение грани между необходимым и излишним зачастую затруднительно. Действующий принцип — «попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13, 14). Именно непривлечение сердца для забот о плоти и есть основное средство борьбы с чревоугодием. Общие и личные посты есть способ укрощения плоти, требующей излишнего. При этом нужно учитывать, что, как каждый бес, бес чревоугодия способен подлавливать подвижника и на мелких предложениях, даже идя на обман и преувеличение. Основная задача его — удалить человека от подвига, всячески убедить в его ненужности и даже вредности.
Второй помысел — блуда — также касается плоти, основан на человеческом инстинкте и поэтому также трудно различим от естественной потребности. Способ ополчения его против подвижника несколько иной. «Оскверняя душу, он нудит ее и на таковые дела, и делает, что она будто говорит и слышит некоторые слова, как бы дело само было перед глазами». В анализе блудного греха авва Евагрий заостряет внимание на осквернении души, следствием которого является блудное деяние. Поэтому духовная брань предполагается на уровне восприятия, на уровне речей и слуха, ибо эти органы могут привести в действие механизм похоти. Ограждение глаз и ушей, внимание к мыслям являются первейшим способом борьбы с помыслом. Если пустить его в душу, разгорается одна из самых тяжелейших браней. Поэтому настоятельно рекомендуется в отношении блудного помысла быть особенно внимательным.
Способ внедрения в душу помысла сребролюбия не менее коварен и лукав. «Сребролюбие предполагает долголетнюю старость, голод, болезни, прискорбность скудости и то, как тяжело принимать от других нужное для телесных потребностей». Из этого описания рецидивов сребролюбия можно сделать вывод о причине его возникновения. Это неупование на Промысл Божий, оскудение веры. Человек перестает доверять водительству Божию. Естественное следствие этого — страх за свое нынешнее положение, опасение нищеты, скупость, немилосердие к нуждающимся, болезненная привязанность к вещам, ожесточение ко всем человекам, лишение божественной любви и свободы. К сожалению, это звенья одной цепи, имя которой сребролюбие. В этой ситуации важно знать действие страсти в душе человека и пресекать ее проявления в корне. Чем раньше будет пресечено действие помысла сребролюбия, тем меньший вред получает от этого душа.
Очень схожи мотивы возникновения другой опасной страсти — печали. В христианской аскетике печаль рассматривается в двух аспектах. Печаль бывает полезна, когда возникает от раскаяния в прегрешениях, от желания совершенства или от созерцания будущего блаженства, как сокрушение о грехах. Но авва Евагрий в этой своей работе рассматривает второй , греховный аспект печали — «печали, ведущей к смерти». «Печаль случается по причине лишения того, что желательно». Помысел печали вначале взбудораживает в человеке прежние воспоминания, переживания, привязанности, погружает искушаемого в них, а затем ставит человека перед фактом отсутствия в реальности желаемых им предметов. Возникает глубокое недовольство от неисполнимых притязаний. Эта страсть имеет своей основой, как и страсть сребролюбия, неупование человека на Бога, сомнения на обетования Божии. Рецидивы печали могут проявляться в нетерпении, неспособности видеть свою вину, недовольстве Богом. Все это лишает нас способности к божественному созерцанию, расслабляет наш ум, который теряет свое состояние чистоты. Авва Евагрий подробно описывает общий механизм проникновения страсти, и поэтому борьба с нею должна вестись на ранних стадиях развития.
«Гнев есть наиболее стремительная страсть. Говорится, что он есть кипение или движение яростного начала души против обидчика или кажущегося таковым». Страсть гнева есть одна из более явных и ощутимых, легче распознаваемых, страстей. При этом гнев опасен своим закоренением в пораженной душе, и поэтому наиболее труден в исправлении. «Когда гнев надолго задерживается и превращается в злобу, то он и ночью причиняет волнения, изнеможение и бледность тела, а также нападение ядовитых гадов». Характеризуется гнев вспыльчивостью, склонностью к возмущениям, ярости, нетерпению, неуравновешенным поведением, в крайних случаях — драками и даже убийством. Душевное состояние характеризуется склонностью к осуждению, злопамятности, ненависти, мстительности. Почвой для гнева служит в той или иной мере проявленный эгоизм, стремящийся к отделению себя от других индивидуальностей и в конечной стадии — противопоставление всему человеческому роду.
«Бес уныния есть самый тяжелый из всех бесов». Евагрий уделяет описанию воздействия этой страсти на человеческие души значительное внимание, считая ее наиболее опасной для подвижника. «Нравственно духовным основанием для уныния является неверное понимание смысла и содержания человеческих личностных достижений» (4, стр. 78). Это и есть первейшая задача беса уныния. Бес пытается восстановить искушаемого против всего видимого и невидимого. И окружающая обстановка, и окружающие люди, и складывающаяся ситуация, и предстоящее будущее — все получает самую отрицательную и негативную оценку. Что-то недостижимое, вредное для души представляется желанным и полезным. Для всего этого используется лживая система ценностей. В своей аргументации бес уныния может даже ссылаться на Священное Писание. («К этому прибавляет, что не от места зависит угодить Господу. Богу везде можно поклоняться»). Впадать в уныние склонны личности, закрытые от божественного и нравственно мира, от Промысла Божия, не знающие и не понимающие заповеди Божии, не видящие своей порочности. Уныние влечет за собой леность, охладение молитвы, праздность, потерю благоговения перед святыней, потерю страха Божия, ожесточению, и самое страшное последствие уныния – отчаяние.
Бес уныния поэтому считается «тягчайшим из всех восьми предводителей злобы и по преимуществу ополчается против людей, ведущих аскетический образ жизни. Борьба с унынием —– самая продолжительная и тяжелая, посредством уныния бес ведет длительную осаду монаха. Поэтому Господь и дарует подвижнику, одолевшему этого беса, отдохновение и радость.
«Помысел тщеславия — наитончайший, и он сопутствует тем, кто легко преуспевает в духовном делании, желая сделать общим достоянием их подвиги и ища славы человеческой». Само понятие тщеславия определяет эту страсть как искание тщетной славы, славы у людей, и, естественно, зачастую неоправданной. Душа, охваченная этой страстью, стремится к приобретению особого значения и места среди людей. Почвой для этого выделения зачастую служат благие побуждения и стремления, она прикрывается мнимой любовью к человечеству. Тщеславие проявляется в хвастовстве, самолюбовании, человекоугодии, властолюбии, зависти, унижении ближнего, лицемерии. Крайние проявления этой губительной страсти — окаменение сердечное, бессовестность и бесовский нрав. Возбудив дух искушаемого, бес тщеславия «отходит, оставляя далее искушать его или бесу гордости, или бесу печали… бывает, что он и бесу блуда передает сего». Таким образом, страсть тщеславия разрушает целостность души, ослабляет внимание и является проводником в ослабленную душу других страстей.
Самой губительной, «фундаментальной» страстью авва Евагрий считает гордость. «Бес гордости бывает причиной бедственнейшего падения души. Он внушает ей не исповедовать Бога Помощником себе, но самой себе приписывает свою исправность». Такой тезис является фундаментом всей греховной жизни человека. Преамбулой гордости является понимание человеком, что он «нечто, и нечто немаловажное». Во главу жизни гордость подвигает человеческое «я» и уже от него дает оценку всему окружающему. Признаками присутствия гордости в душе можно считать все качества, имеющие в своем определении приставку «само-». Это самочувствие и самосознание, самолюбие и повышенная самооценка, самодовольство и самонадеянность, самоуверенность и самопревозношение, самоволие и самоутверждение, самовыражение и самосожаление. Наиболее неестественным образом гордость проявляется в отношении человека с Богом. В этом смысле во главу угла в человеческой жизни становится «антропос», антропоцентризм стремится возвысится над Богом, доходит до неповиновения закону Божию, хулы на Него. Страсть гордости имеет очень заметный процесс развития в душе человека. «Начинаясь от предпочтения себя всем, она проходит через этапы омрачения ума и сердца, пригвождения их к земному устройству, потери простоты и потери любви к Богу и к ближнему, ложных философий и ересей, невежества духовного и завершается безбожием и смертью души» (4, стр. 83).
Таковы страсти в их разрушительном действии. Начинается это действие с проникновения страстей в душу через помыслы. И самая результативная борьба с ними может вестись именно на этом первичном этапе. Такие выводы делались всеми православными отцами на протяжении всей человеческой истории. Авва Евагрий одним из первых приобщил свой опыт, свою систематизацию к драгоценной сокровищнице вселенского церковного опыта. В монашеских пустынях, в местах уединения эти люди через усиленное очищение души, через отречение от «мира», «нудили» Царство Божие. Приближение к нему, удаление от земли открывало им те горизонты души, которые в беспечной мирской суете почти совсем не просматриваются. И эти горизонты у каждой души одинаковы, нужно только постараться подняться к ним. Поэтому, когда читаешь творения отцов-аскетов, возникает ощущение, что это все написано обо мне, что беседуешь со своим духовным отцом, который знает меня лучше меня самого. И удивляешься, почему я сам не видел в себе тот или иной вред душевный. Это и есть главная польза чтения творений святых отцов, не статистическая рецензия, а применение в своей невидимой брани, подсказка и попечение лично обо мне. И в этом ряду святых писателей авва Евагрий занимает достойное место.
Список использованной литературы:
- Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергиева лавра. 1993 г. Т. 1.
2. Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. Мартис. 1994 г.
3. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. С.-Петербург. 1913 г.
4. Прот. Владислав Свешников. Очерки христианской этики. Паломник. 2000 г.
5. Митрополит Иерофей Влахос. Православная духовность. Москва. 1998 г.
