Вопрос: Если вероучение и духовный опыт находят своё выражение в материальных богослужебных предметах и символах, то каким образом это нашло своё выражение в старообрядчестве?
Ответ: Прекрасный образ Церкви — это дерево, которое, с одной стороны, растёт само, с другой — требует человеческого участия (поливка, подрезка, удаление паразитов, болезней). Каждый христианин своей духовной жизнью постоянно участвует в деле церковного бытия. Если не следить за деревом, то оно начинает расти беспорядочно и некрасиво. Ежели переусердствовать, произвести неправильную обрезку — дерево может погибнуть.
Так переусердствовали в XVII веке главари-реформаторы и их справщики. Церковь оскудела, из богослужения, внешнего облика, организации церковной жизни ушёл тот суровый аскетический дух смирения и покаяния, который был так характерен для восточного православия, святоотеческого понимания христианства, и начались эти изменения с того, что мы сегодня неправильно называем «обряды».
Если взять конкретные явления, то мы можем перечислить несколько недопустимых изменений, которые заменили состояние человека с духовного на душевное, подменили религиозное трезвомыслие чувственностью.
Строгие восточно-византийские иконы и образа древнерусских иконописцев как нельзя лучше выражают то духовное настроение, которое, исходя из святоотеческого опыта, должно быть присуще православному христианину. Канонический образ настраивает на покаяние и смирение — именно духовные чувства. Аналогичным образом знаменное унисонное пение, подобное ангельскому, выражает идею соборности и единства земной Церкви и небесной. Земные поклоны прекрасно выражают покаянные слёзы и самоуничижение, осознание своей греховности, столь необходимые для спасения.
Что пришло взамен этого? Религиозные изображения, культивирующие в человеческой душе сентиментальность, ошибочно принимаемую в латинстве и лютеранстве за одухотворенность. Распятия Христа с анатомическими подробностями, умилительные сценки Рождества Христова в Вифлееме, почти слащавые лики святых — всё это с головою накрыло господствующую церковь, культивируя в сердцах верующих экзальтированное сострадание Страстям Христовым, вызывая различные воображения, представления, мечты, кокетство с Богом, ненужные слёзы и переживания. Такую же функцию несут в себе вполне светские партесные композиции, которые нельзя назвать православными песнопениями. И так во всём. Через изменение внешнего удалось изменить души. Нельзя сказать, что подобные процессы затронули в официальной церкви абсолютно всех и всё, но тенденция налицо. Новообрядец, католик и протестант друг друга больше понимают, чем старообрядца. Их религиозный опыт сходен в отношении «существенного и несущественного», «главного и второстепенного», «догмата и обряда».
