Следом за повальными арестами священнослужителей, пик которых пришелся на 1937–1938 годы, на Сычевский район накатилась волна закрытия церквей. 14 августа 1939 г. Смоленский облисполком (главный орган областной власти — Исполнительный комитет Смоленского областного совета рабочих и крестьянских депутатов) издает решение о закрытии церкви в деревне Дурнево; решение принимается спустя полтора года после того, как был арестован и приговорен к расстрелу настоятель этого храма о. Аввакум Краснов. Вскоре таким же спешным образом принимается решение о закрытии церкви в деревне Шаниха — решение Смоленского облисполкома издается практически сразу после ареста последнего настоятеля церкви, о. Андрея. Здание церкви передается в ведение колхоза. По воспоминаниям жителей, наскоро сорвав с храма крест и вынеся иконы, колхоз использует это добротное и крепкое здание для хранения в нем колхозного имущества и небольших сельхозмашин.
Примерно в этот же период областная власть принимает решение о закрытии Никольского храма в д. Корытовка.
1 апреля 1941 г. облисполком издает решение о закрытии Покровской церкви в д. Потесово. Храм закрывают, невзирая на то что в храме постоянно проходят богослужения, община добросовестно уплачивает все налоги, а при храме проживает священник — протоиерей Фома Фролов, старейший священнослужитель в регионе (к началу войны ему было уже под 80 лет)! Решение имеет «серьезные» основания: «в связи с необходимостью использования здания бывшей церкви под культцели» — т.е., попросту говоря, для организации сельского клуба. Престарелого о. Фому спешно изгоняют из сторожки — и он вынужден отправиться в д. Загородное, где у него в то время жили родные. 17 июня 1941 г. — за неделю до нападения Германии — Смоленский облисполком принимает решение о закрытии Троицкой церкви в г. Сычевка — этот храм уже более двух лет остается без священника.
К моменту начала войны из семи старообрядческих храмов в окрестностях города Сычевка были закрыты и разорены пять; оставались действовать только два: церковь во имя свв. мучеников Фрола и Лавра в дер. Малые Липки, где в то время служил о. Симеон, да Одигитриевский храм в д. Гаврилово, где после ареста о. Андрея Русанова служил епископ Паисий (Петров).
После того как немцы закрыли храм в д. Гаврилово, еп. Паисий перешел жить в д. Малые Липки к о. Симеону — в церковную сторожку. Осенью 1941 года во время боев деревянный храм в д. Малые Липки загорелся от попадания снаряда, и, как вспоминали очевидцы, всего за считанные часы был полностью уничтожен огнем. Слава Богу — церковная сторожка находилась поодаль и не пострадала от пожара. После этого епископ Паисий и о. Симеон совершали богослужения и требы в церковной сторожке — здесь же они принимали исповедь, причащали запасными дарами. Тяжелой голодной зимой 1942/43 года оба упомянутых служителя в Малых Липках заболели тифом, и в январе 1943 г. один за другим преставились. Оба они похоронены на старообрядческом кладбище в д. Малые Липки.
После того как власти закрыли храм в Потесове, о. Фома Фролов некоторое время жил у родных в д. Загородное, но с началом немецкой оккупации эту деревню разорили фашисты. Тогда о. Фома перешёл в д. Гаврилово, где его приютили знакомые христиане. А в один из зимних дней 1941/42 г. за о. Фомой неожиданно приехали на лошади с санями двое партизан — бывший участковый НКВД Исаев и бывший председатель Тишинского сельсовета Петров . Они объявили, что о. Фома арестован, вывели его из избы и увезли с собой. Однако к вечеру в тот же день эти двое еще раз вернулись в Гаврилово — уже без о. Фомы, чтобы забрать сундук с его вещами. А спустя несколько дней стало известно, что о. Фома зверски замучен; его изуродованное тело нашли брошенным в противотанковый ров около дороги недалеко от деревни. После войны останки о. Фомы были перезахоронены христианами на старообрядческом кладбище в д. Гаврилово; его могила известна и посещается христианами.
Когда фронт все ближе подходил к Сычевке, колхозники не покладая рук старались, чтобы успеть убрать урожай — для страны, да и чтобы врагу не достался. Урожай в тот год выдался хороший, и наскоро обмолоченным зерном были заполнены не только зернохранилища, но и все возможные емкости; так, в д. Шаниха засыпали пшеницу в закрытую церковь — аж по самые окна. А фронт приближался с каждым днем, и в неразберихе отступления вывезти заготовленное зерно не удалось.
Когда же в начале октября 1941 г. через д. Шаниха, мимо бывшего храма, в котором лежало зерно, проходили последние отступающие части советской армии, один из командиров приказал зажечь церковь — пусть сгорит вместе с зерном, лишь бы врагу не досталась! Солдаты исполнили приказ — зажгли храм с четырех сторон, да и пошли себе дальше. А церковь занялась пламенем, да не сгорела вся: сгорели крыша и стены — до уровня, как лежало зерно, да и снаружи обгорела сильно, а внутри зерно прокоптилось и обуглилось, но гореть не стало… Там, под головешками, прокопченое пожаром, промоченное дождями и снегом, это зерно сохранялось еще пару лет — пока его не выгребли до последней горстки голодающие местные жители. Так бывшая Воздвиженская церковь сослужила последнюю службу своим прихожанам — спасла от голодной смерти не один десяток взрослых и детей… После войны недогоревшие остатки церкви разобрали и поставили на этом фундаменте колхозное общежитие.
Хотя война еще продолжалась, но к началу октября 1943 г. вся территория Смоленщины была уже освобождена от оккупантов. Казалось, огромные разрушения и многомиллионные человеческие жертвы должны погрузить оставшееся в живых население в неизбывное отчаяние — однако в тяжкие времена лихолетья русский народ снова показал свою духовную силу. В это скорбное время множество людей стали обращаться к Богу. С отчаянной надеждой христиане молились о поминовении погибших, о здравии воюющих на фронтах и труждающихся в тылу и, конечно, о прощении грехов всех людей…
В Сычевском районе после отступления немцев не осталось ни одного старообрядческого храма — все они были деревянными, и все они были уничтожены в годы войны. Последний из них, Троицкий старообрядческий храм в г. Сычевка, в продолжение всей оккупации сохранялся невредимым — был поврежден только верх колокольни. Но перед самым своим уходом из Сычевки немцы взорвали каменную колокольню и обрушили купол храма — правда, деревянные стены не поддались взрыву, устояли… Однако вовремя взяться за восстановление этого храма никому не удалось, и вскоре его уцелевшие стены были окончательно разобраны.
В эти времена, хотя в округе и не оставалось действующих храмов, духовное усердие христиан было велико: люди собирались на молитву по домам, договариваясь, где и у кого будут молиться в следующий раз. В д. Сивое в одной из крестьянских изб чудом сохранилась старая, дореволюционная моленная, в этой моленной иногда служил о. Симеон — пожилой священник, возвратившийся на родину после заключения. Но мысль о восстановлении бывших храмов, или уж хотя бы одного — в самом центре старообрядческого региона, в д. Малая Липка, не оставляла в покое многих людей.
Надо сказать, что к лету 1943 года наметился перелом в войне. Одновременно стали понятны огромные масштабы человеческих потерь, тяжесть страданий и массовый героизм русского народа не только на фронте, но также и в тылу, и даже на оккупированной территории. Эти огромные потрясения вызвали у лидера страны И.В. Сталина невольную переоценку ценностей, в результате чего его прежняя непримиримость к религии поколебалась и смягчилась… В 1943 году Сталиным был создан новый орган — Совет по делам религиозных культов при Совете Народных Комиссаров Союза ССР. Этому органу было поручено рассматривать обращения верующих граждан и, если нужно, принимать решения о регистрации церковных общин и о предоставлении в пользование им церковных зданий.
Начиная с 1944 года в стране то тут то там стали открываться храмы, наспех закрытые властями перед войной. Однако в Сычевском районе из семи бывших старообрядческих храмов не сохранилось ни одного и открывать было нечего… В самом начале 1945 года делегация старообрядцев из Сычевки ездила к областному уполномоченному Совета по делам религиозных культов по Смоленской области, но разговор был не вполне утешительным — «Старообрядческую общину с Сычевском районе, так и быть, зарегистрируем, а новый храм строить не позволю — не те времена: надо страну восстанавливать! Если только найдёте и приспособите какое-то подходящее здание…» Однако слово свое сдержал: 23 марта 1945 г. старообрядческая община в д. Малая Липка была зарегистрирована Сычевским райисполкомом.
Молитвенным помещением в это время служила старенькая церковная сторожка, построенная еще в 1916 году при храме Флора и Лавра — именно в ней стали молиться после того, как храм Флора и Лавра сгорел осенью 1941 года. Но она была очень тесной и больше служила как требная, чем как молитвенный дом. Первым священником, кого прихожане пригласили в эту моленную после войны, был о. Симеон из д. Капустино. Старожилы вспоминают, что он послужил в Липке совсем недолго и вскоре умер; моленная снова осталась без пастыря. Тем временем сычевские прихожане известили епископа Савву (в Калуге) о том, что власти зарегистрировали общину в М. Липке, и владыка в апреле 1945 г. определил на служение в Малую Липку о. Михаила Щеглова.
Священник Михаил Сафонович Щеглов родился в д. Каурово, под Сычевкой, в 1881 году. Прошел Японскую и Первую мировую войну, получил чин унтер-офицера царской армии. Потом работал на заводе в Ленинграде и на строительстве железной дороги под Сычевкой. В августе 1932 г. был рукоположен священником в М. Липку, но почти сразу же переведен в д. Фокино Калужской губернии. Там он 26 апреля 1933 г. был арестован, приговорен к трем годам лагерей, в 1937 г. освободился, работал; с началом войны оказался в Костроме и начал священнослужение в д. Дворищи. В 1944 году о. Михаил вернулся в Сычевский район и поселился в д. Ломы, а с весны 1945 г. получил назначение на служение в приход д. Малая Липка. Его супругу звали Синклитикия.
Тем временем сычевские христиане продолжали искать варианты устройства церковного здания. Вполне подходящего и удобно расположенного дома не находилось, но старообрядцы, пройдя по разным деревням, присмотрели две стареньких, но еще крепких избы — одна нашлась в М. Липках, а другую углядели в какой-то деревне неподалеку. Одну из этих избушек её хозяин для церковных нужд подарил, а другую пришлось выкупать. Затем, собравшись всем миром, местные мужички раскатили эти два сруба по бревнышку и перевезли в М. Липку. Выбрали место рядом со старенькой церковной сторожкой — чтобы не отводить новый земельный участок.
В начале лета о. Михаил отправился в Смоленск к уполномоченному по делам религиозных культов. Он представил ему бумаги о своем назначении в приход д. Малая Липка, заполнил анкету, известил, что с поиском и подбором церковного здания вопрос решается благополучно, а о том, что церковку решено построить заново из двух старых изб, да и поставить на другом месте — об этих деталях, видимо, он умолчал… Уполномоченный выписал о. Михаилу «справку о регистрации» для церковного служения, и, пообещав при случае лично посетить Малую Липку, остался вполне доволен знакомством.
К концу лета 1945 года из двух привезенных срубов, приладив их один к другому, мужички-прихожане собрали новое строение, а с востока к нему прирубили небольшой алтарь. Накрыли всю эту стройку невысокой крышей из дранки, а посредине конька установили скромную главку с крестом — получился уютный храм! В алтаре установили сохранившийся походный престол из разоренного Воздвиженского храма в д. Шаниха, иконы и книги собрали по домам прихожан — у кого что нашлось, и так, вскладчину, укомплектовали церковь всем необходимым, да и стали молиться. Так на месте бывших семи старообрядческих приходов после войны удалось возродить лишь один — но и это было большой победой и радостью для всех старообрядцев.
Начиная с 1945 г., когда приход в д. Малая Липка получил официальный статус и был укомплектован священником, у всего окрестного старообрядческого населения появилась возможность приходить сюда на службы. Вокруг д. Малые Липки располагалось множество деревень, в которых проживало старообрядческое население; прежде они относились к различным приходам — а теперь на всю округу остался единственный старообрядческий храм. Сычевские старообрядцы проживали более чем в трех десятках больших и малых селений, некоторые из которых были весьма крупными: д. Бехтеево, д. Бочарово, д. Шаниха, д. Береговка, д. Лукино, д. Соколово, д. Борщевка и, конечно, сам город Сычевка! Теперь в дни праздников народ из многих окрестных селений стал стекаться на богослужения в д. Малая Липка. Правда, путь в храм был не всегда удобным и легким — населенные пункты, в которых проживали старообрядцы, располагались вокруг д. Малые Липки на расстоянии, порой, в 10–15 км и более, и это расстояние богомольцам приходилось преодолевать обычно без всякого транспорта — пешком, по полевым дорогам и тропам, в распутицу и в непогоду… Но усердные богомольцы не страшились этого — они спешили в храм летом и зимой, по жаре и в мороз, иногда в потемках или ночью — бывало, перебираясь вплавь через разлившиеся ручьи и речки… Так христиане зарабатывали себе Царство Небесное.
А в стране продолжалось, как говорили в те времена, строительство коммунизма, Церковь по-прежнему испытывала притеснения, и местные органы советской власти — в д. Малая Липка находился сельсовет — тоже стремились проявить свою «коммунистическую сознательность» и показать усердие в атеистической работе. Так, однажды председатель сельсовета со школьными учителями пришел в церковь и, вызвав о. Михаила прямо во время богослужения, строго потребовал от него, чтобы тот, совершая церковные службы, успевал заканчивать их до 8 часов утра (чтобы собравшиеся на богослужение колхозники без опозданий успевали прийти в колхозную контору ко времени наряда — к 8 часам). Пришлось о. Михаилу подчиниться — и с тех пор он стал начинать церковные богослужения глубокой ночью, чтобы окончить их к 8 утра… Правда, потом случилось непредвиденное: видимо, кто-то из прихожан пожаловался в Сычевский райком партии, и оттуда пришла неожиданная помощь: председателю Липинского сельсовета объявили выговор за самоуправство, и его требование — чтобы совершать богослужения в ночное время — отменили высшей властью… Вот, говорят: неисповедимы пути Господни! Оказывается, в те времена даже и в партийных органах можно было встретить принципиальных и честных людей.
Прошло несколько лет; о. Михаил Щеглов продолжал служить в д. Малая Липка. В его письмах в Московскую архиепископию, написанных в это время, говорится о тяжелом положении приходского священника. Неоднократно местные безбожники-коммунисты писали на него и на церковный приход клеветнические доносы властям, те устраивали унизительные «проверки фактов» — правда, признавали, что «по проверке факты эти не подтвердились». Переживая из-за этих проблем и опасаясь нового ареста, о. Михаил несколько раз просил перевести его в какой-то другой, более спокойный, приход — но такой возможности не было. В 1954–1955 году о. Михаил упокоился; в то время ему было около 75 лет. Погребен о. Михаил в д. Малая Липка на старообрядческом кладбище.
Несмотря на смерть настоятеля, в Липинском приходе продолжались регулярные богослужения по воскресным и праздничным дням; службу проводили два старых опытных дьячка — «дядя Фома» и «дядя Филат», как их уважительно звали прихожане. Смерть о. Михаила только подчеркнула нужду в постоянном священнике. Прихожане стали активно обращаться в Москву, просить преосвященнейшего архиепископа Флавиана (Слесарева) и секретаря архиепископии К.А. Абрикосова поскорее решить вопрос с назначением в Сычевку нового священника, и это принесло свои плоды. В начале 1956 года для Сычевки был рукоположен во священники Александр Самуилович Хомяков. Местный уроженец, он происходил из д. Борщевка, а в то время уже вышел на пенсию и вместе с женой Евдокией проживал в г. Сычевка на ул. Гусева.
Отец Александр сразу же перебрался на жительство в д. Малая Липка, расположился в церковной сторожке, и с этого момента приходская жизнь снова обрела свою полноту — теперь не только церковные службы, но и любые требы, исповедь, причащение, молебны, панихиды, крещения, венчания и всё, что могло понадобиться прихожанам, могло быть с легкостью исполнено — и не только в самом храме, но также, если нужно, и на выезде. Прихожан стало собираться в храме еще больше. А тем временем храм в д. Малая Липка стал заметно ветшать… Наспех собранный в 1945 году из двух стареньких изб, он был поставлен почти без фундамента… Наверное, это обстоятельство сыграло свою роль — к началу концу 1960-х годов молитвенный дом стал крениться на бок, и всем стало понятно, что нужно срочно что-то делать …
Вот как-то раз, в зиму 1958–1959 года, в какой-то праздник задержались после службы мужики-прихожане, чтобы посоветоваться между собой — как же им церковь поправить-отремонтировать? И решили все вместе, что еще раз ремонтировать старый храм смысла нет — что проще построить новый, а вернее сказать — что надо срубить новый молитвенный дом в тех же размерах, что и был, из свежего елового леса — благо, что топор держать в руках умели все, а лес для строительства (если прямо на корню) можно было выписать через лесничество. На том и порешили! И сразу договорились друг с другом — кто выпишет и оформит делянку, кто отправится работать в лес — валить да сучковать еловые деревья, кто возьмется на тракторе притащить еловые хлысты в Малую Липку, а кто в самой Малой Липке будет рубить сруб нового храма. И еще много всего надо было приготовить для строительства — и этим тоже занимались прихожане. Надо было на пилораме напилить новые доски для пола и плахи для потолка, надо было заготовить щепу-дранку на новую крышу (дранку строгали в д. Шаниха, где был драночный станок, и в те годы уже имелся электрогенератор для его привода). Надо было поручить изготовить новую столярку — окна и двери. Вся организация работы легла на «дядю Мишу» — Михаила Петровича Петрова и «дядю Гордея» (его полное имя нынче уже не вспомнилось…).
Церковных денег было в обрез, однако желание прихожан иметь уютный и крепкий храм было велико, и дело пошло! К концу 1959 года около старого храма уже красовалось несколько новых рубленых «клеток» из свежего елового леса, приготовленных для сборки.
Все богомольцы, приходя на службы и видя эти приготовления, радовались в душе и ждали — неужели у нас скоро появится новый храм вместо нынешнего? И когда же наконец нас позовут помогать собирать его?
Работы по реконструкции (перекладке) старого храма были начаты весной 1960 года. Практически это было новое строительство — только на старом месте. Когда уже назначили время начала работы — разбирать старый храм — в Малую Липку собралось много добровольцев — и мужики, и женщины, и даже подростки. Прежде всего, надо было укрепить фундамент. Сначала вынесли из старого храма все иконы и прочее церковное имущество в стоящую рядом старенькую церковную сторожку, а потом стали разбирать всё: и полы, и потолки, и окна-двери, — тщательно отбирая, что из этого еще пойдет в дело, а что уже только на дрова. А потом и сами стены — раскатили по бревнышку и сложили, чтобы потом распилить на дрова.
Участники строительства — сейчас уже всех и не вспомнить — это местные мужички-старообрядцы, большинство из них пенсионеры, кто отозвался на призыв о. Александра Хомякова принять участие в работах по перестройке храма. Сегодня удалось вспомнить лишь некоторые имена: Николай (плотник, из Сычевки), Михаил (из Сычевки), Луда (из Борщевки), Ефим (из М. Липки), Макар да Гордей. Часто прибегали помогать ребята-подростки Александр Никифоров из Выдровки да Алексей Сергеев из Шанихи — помогали шкурить бревна, потом работали на крыше. Тем временем мужики всякими остатками кирпича усилили старый фундамент, да и стали собирать стены из новых клеток-срубов.
Когда поставили стропила — стали работать одновременно уже на трех этажах: кто-то работал наверху, покрывая стропила слегами, а подростки-ребята тут же помогали покрывать крышу дранкой, а кто-то в это же время устраивал полы из новой доски или набирал потолки… Кто-то из добровольцев приходил на выходные — на денек-два, а у кого-то нашлась возможность задержаться на строительстве на неделю или больше — каждый выбирал сам, по своим силам. Денег никому из работников не платили, но кормили хорошо и ночлег предоставляли, а мужикам — кто хочет — вечером наливали «боевые 100 грамм» нехитрого самодельного напитка.
Большинство приходящих работников размещалось на дому у тёти Кати (Екатерины Петровны Петровой). Эта простая крестьянка еще в послевоенные годы дала Богу обет, что будет приглашать к себе на ночлег богомольцев, приходивших в храм на молитву. И она на протяжении почти четырех десятилетий добросовестно исполняла свой обет — вплоть до самой своей кончины в 1983 году. Зимой и летом пришедшие в М. Липку христиане могли найти в её простой избе приют и ночлег, а также и нехитрый ужин — тарелку щей из русской печи да стакан чаю из самовара. Так простая изба тети Кати много лет служила бесплатной гостиницей для любых богомольцев, пришедших в М. Липку на церковный праздник или по своим требным нуждам. Бывало, что в её избушке ночевало и по 15–20 человек, тогда гости спали и на печи, и на лавках, и на полу — но никто не жаловался на тесноту или недостаток уюта… Автор этих строк, будучи еще мальчишкой, неоднократно и сам, приходя на службы в Малую Липку со своей бабушкой Васютой, бывало, самолично отведывал тётикатиного гостеприимства. Дай ей, Господи, Царство небесное!
Так, общими усилиями, строительство быстро подвигалось. К концу лета новый храм был в основном закончен. Вот установили двери, врезали окна, отгородили алтарь нехитрым иконостасом, соорудили клироса, навесили замки — и стало возможным внести в новый храм и расставить по их местам иконы, книги, облачения и всю церковную утварь. К празднику Воздвижения общими силами новый храм был укомплектован, и на престольный праздник о. Александр совершил его освящение малым чином. Церковная жизнь в д. Малая Липка продолжалась.
К этому времени один за другим отошли в мир иной старые дьячки Фома и Филат, и пришлось сычевским старообрядцам снова писать письма в Москву — просить, чтобы прислали к ним новых дьячков — службу церковную править… В ответ на обращение прихожан примерно в 1966–1967 годах в Малую Липку были направлены для ведения службы двое молодых уставщиков — семья Петра и Нины Смирновых. Детей они не имели, а церковную службу знали очень хорошо. Петр происходил с Нижегородчины, а Нина родилась в Сибири; при этом у Нины был очень звонкий высокий молодой голос. Уставщики поселились «на квартире» — в доме у Домны Ефимовны.
С участием Петра и Нины церковная служба в Малой Липке преобразилась и стала проходить более бодро и звонко. И все бы было прекрасно, да одна беда: как вскоре выяснилось, Петр был болен «болезнью российского мужика», и в Малую Липку он был направлен не в качестве поощрения, а на исправление… Как показало будущее, в глухой смоленской деревеньке исправление ему не очень удавалось, а постепенно в горький недуг втянулась и его жена… Из-за этого участие молодых дьячков в церковной службе не всегда было ровным, а иногда они просто были не в силах провести церковную службу… Конечно же, это вызывало недовольство и осуждение со стороны прихожан.
По этой или по какой-то другой причине, но отношения между новыми дьячками и о. Александром не сложились. Он осуждал их, они обижались на него… Еще раньше этого жена о. Александра — м. Евдокия — совсем отказалась приезжать в Липку; теперь она постоянно проживала в своем доме в Сычевке. В конце концов, о. Александр уехал к жене и около двух лет жил в Сычевке в своем доме на ул. Гусева, исправляя требы на дому и изредка выезжая куда-то по просьбам прихожан. Священник Александр Хомяков преставился в 1972 г. и похоронен в Сычевке на старообрядческом кладбище.
Пришлось прихожанам снова обращаться в Москву, и в феврале 1973 г. в старообрядческий храм д. Малая Липка по просьбам прихожан был направлен священник Григорий Антошкин. Григорий Дементьевич Антошкин родился в 1897 году в д. Гавриловка (по другим данным, в д. Иванково) Жиздринского р-на Калужской области. Примерно в 1922 г. епископ Савва рукоположил Григория в сан диакона к Пятницкой церкви д. Иванково, где в то время служил его отец — священник Доментиан Антошкин. Они вместе с отцом служили в д. Иванково вплоть до 1929 г., после чего диакон Григорий вынужден был оставить церковное служение и пойти работать по найму, в т.ч. плотничать и заниматься извозом на собственной лошади.
В начале 1935 г. диакону Григорию уже приходилось приезжать в Сычевку — для участия в суде над убийцами его отца, священика Доментиана Антошкина (который, напомним, в 1933 году был переведен из Калужской губернии на служение в г. Сычевку). В 1937 г. Григорий Антошкин уже сам был репрессирован и осужден на 8 лет; прошел лагеря , потом работал… Когда Григория пригласили священником в Сычевский район — он не отказывался, потому что в Сычевке осталась могила его отца… После хиротонии о. Григорий приехал в Малую Липку и поселился в старой церковной сторожке, которая стояла рядом с храмом. Несмотря на свой возраст (76 лет!), о. Григорий был достаточно бодр, сам мог ухаживать за церковной лошадью и, если его призывали христиане, готов был в повозке отправиться в самые отдаленные уголки Сычевского района. Да и с дьячками у него тоже все складывалось хорошо. Малая Липка снова вздохнула полной грудью.
