То, что память Первого Вселенского Собора установлено совершать в недельный день, следующий за праздником Вознесения, несет в себе символический смысл. Четырьмя днями раньше мы вспоминали, как Господь являлся апостолам по Воскресении и, утверждая их в вере и готовя к подвигу проповеди, обещал им послать силу свыше, чтобы они могли быть верными свидетелями Христа во всех странах, вплоть до краев земли. Событие Первого Вселенского Собора подтверждает это обещание, но и открывает, через какие великие препятствия проходит слово Христово, Его спасительное учение, на своем пути из уст в уста и от сердца к сердцу. Не так бывает трудно пронести слово евангельской проповеди через моря и пустыни, преодолевая дорожные опасности, кораблекрушения и даже угрозы гонителей, как трудно сохранить его в чистоте, когда оно проходит через несовершенные человеческие разумы, подверженные воздействиям земных страстей. Здесь истине могут грозить новые, неявные, но отнюдь не менее грозные опасности уже не от прямых врагов Христа, а от тех, кто, называясь братьями, смешивает Христову истину с заблуждениями и, по слову Писания, вносит во святилище Господа чуждый огонь (Лев. 10, 1). Но и в этих опасностях Дух Святой не оставляет Церковь Христову, вознося ее над гордыней, неведением, немощью ума и прочими пороками людей и сохраняя ее непорочной.
После почти трех веков гонений и мученичества, при римском императоре Константине Церкви был дарован мир. Сам император принял христианскую веру и пожелал, чтобы все его подданные соединились в одном спасительном уповании. Но в это время выяснилось, что в одной из самых влиятельных и многочисленных поместных Церквей мира, Александрийской, основанной некогда евангелистом Марком, устами некоего презвитера Ария и его сторонников проповедуется, будто предвечный и единородный Сын Божий не равен Отцу, не вечен, но сотворен Отцом как Посредник между Богом и прочим творением. Стало известно, что это учение уже нашло себе ряд сторонников во множестве церквей и что его поддерживают некоторые известные епископы.
Александрийский епископ Александр увещевал Ария не проповедовать того, что подрывало самые основы Христовой веры, но Арий не подчинился, и даже отлучение от церковного общения не смогло его остановить и исправить. Церковная паства волновалась. Вчерашние язычники, во множестве обращавшиеся в христианство вслед за царем, были в недоумении, видя несогласие и раздор там, где ожидали увидеть единомыслие, братскую любовь и чистый свет истины. Стремясь защитить истинное предание веры и сохранить единство Церкви, епископ Александр обратился к царю с просьбой созвать Собор христианских церквей «всей вселенной», — то есть призвать епископов из всех земель, подвластных римскому императору, и из других стран, откуда возможно будет прибыть, чтобы вынести определение об истинной вере, обязательное для всех христиан.
Такое трудное дело было возможно только с царской поддержкой. И действительно, на Собор удалось доставить епископов не только из римских провинций, от Испании до Сирии, но и из Персии, Скифии, с Кавказа. Церковное Предание гласит, что число соборян составляло 318 и среди них были как люди, отличавшиеся высокой ученостью — например, диакон епископа Александра Афанасий, будущий великий святитель и исповедник ,- так и самые простые, как епископ Спиридон Тримифийский с Кипра, который нес крестьянские труды и пас коз. Удивительно поистине, что ревнители правой веры, независимо от происхождения и образованности, разделенные огромными расстояниями, хранили одно и то же учение. В простоте сердца принимали они слова Евангелия, записанные возлюбленным учеником Христа апостолом Иоанном: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было искони у Бога. Всё через Него начало быть» (Ин. 1, 1–3); а также прямые изречения Христа: «Я и Отец — одно» (Ин. 10, 30); «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14, 9). Они твердо верили в то, что Святой Дух, Которого Господь послал апостолам от Отца, когда вознесся на небо, учит вернее, чем любые хитросплетения мудрости человеческой.
Святые отцы осудили лжеучение Ария и навеки утвердили догмат о том, что Сын Божий единосущен Отцу, то есть имеет одну общую с Ним Божественную сущность. Сын Божий есть Бог всецело и в полноте, как и Отец, различаясь с Ним только тем, что Отец — рождает, а Сын — рожден.
Ариане, не смирившись с осуждением их ереси, продолжали строить свои ковы против решения Собора, утверждая, что слова «единосущный» нет в Св. Писании и, стало быть, само это понятие есть новшество в вере. Внося новшество и нечестие сами, они лукаво пытались обвинить в том же православных. Отвечая на это, св. Афанасий писал:
«Такое их усилие есть […] явный признак их неразумия и […] подражание иудейскому злонравию. Ибо и иудеи, обличаемые Истиной, когда не могли противиться, представляли предлоги, говоря: ,,Какое Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе?” (Ин. 6, 30) Между тем столько было знамений, что сами они говорили: ,,Что нам делать? Этот Человек много знамений творит” (Ин. 11, 47). Мертвые воскресали, хромые ходили, слепые прозирали, прокаженные очищались, вода претворялась в вино, пятью хлебами насытились пять тысяч человек: все дивились и поклонялись Господу, признавая в Нем исполнение пророчеств, исповедуя, что Он — Бог, Божий Сын; одни только фарисеи, хотя видимые знамения были светлее солнца, все еще, как невежды, оставались недовольны и говорили: ,,Почему Ты, будучи человеком, делаешь Себя Богом?” (Ин. 10, 33) О несмысленные и поистине слепые умом! Им, напротив, следовало сказать: почему Ты, будучи Богом, стал человеком? Ибо дела показывали, что Он — Бог. […] Так […] отрицавшиеся Господа иудеи по справедливости стали чуждыми данного отцам обетования. И ныне иудействующие ариане […] в одинаковом находятся расположении с Каиафой и с тогдашними фарисеями» (Послание о постановлениях Никейского Собора).
Борьба с арианством на Соборе была только начата. Обличенная и осужденная, ересь не сдавалась и впоследствии несколько раз добивалась преобладания. Некоторые из императоров принимали арианскую веру, оказывали ей покровительство и преследовали православных. Но благодать Св. Духа, попустив Церкви пройти через это испытание, сохранила ее в чистоте веры. Постепенно ересь пала и рассыпалась перед стойкостью исповедников истины и, в конце концов, полностью исчезла. Проповедь нашего Спасителя и Господа осталась незамутненной, основание нашего спасения — непоколебленным.
В день памяти святого Никейского Собора мы прославляем благодать и милость Христа, исполнившего Свое обетование апостолам: «Не оставлю вас сирыми; приду к вам» (Ин. 14, 18). В победе православия явно проявилось присутствие Воплощенного Бога в Церкви, которая есть Его Тело. Мы чтим также стойкость, мужество и великие труды исповедников правой веры, сберегших свою паству от арианского богохульства: святителей Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Николу Мирликийского, Спиридона Тримифийского и многих иных. Их молитва, их благодатные дары, явленные во множестве чудес, да сохранят и ныне христиан в истинной вере, мире, братолюбии и в добрых делах, без которых, как мы знаем, вера мертва (Иак. 2, 26). Да исполнится молитва, которой Христос молился Отцу Небесному об учениках, идя на Крестное страдание: «Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, да будут и они в Нас едино» (Ин. 17, 21). В этой молитве, как поясняет свт. Афанасий Великий, Христос просит, «чтобы чрез Него подавался верующим Дух, посредством Которого мы надеемся быть в Боге и сочетаться с Ним. Поскольку Слово в Отце, а Дух подается Словом, то Христос желает, чтобы приняли мы Духа и чтобы […] по Духу стали едино в Слове, а чрез Слово и во Отце» (На ариан слово 3-е).
На великой вечерне, на стиховне, стихера, славник, глас 4-и
Молебную память днесь богоносныхъ отецъ, яже отъ всея вселенныя собравшихся, въ светлемъ граде Никейстемъ, правоверныхъ составления, благочествующе правоверно празднуемъ. Сии бо лютаго Ария безбожное веление благочестно премудре разрушиша, и отъ соборныя Церкве соборне того изгнаша. И ясно Сына Божия единосущна и соприсносущна Отцу, прежде векъ суща, вся научиша исповедати въ вернемъ образе, известно и благочестно сие изложивше. Темже и мы божественнымъ их повелениемъ последствующе, известно и твердо верующе служимъ, со Отцемъ Сыну и Духу Всесвятому, во единомъ Божестве, Троице Единосущней.
Кондак, глас 8-и
Апостольское проповедание и отецъ учение, церкви единою верою запечатле, и ризу носящи истины, исткану отъ вышняго богословия, исправляетъ и славитъ благочестия великое таинство.
Икос
Высокимъ проповеданиемъ, Божию Церковь услышимъ вопиющу: жаждаи да приидетъ ко мне, и чашу, еяже ношу, да пиетъ: чаша бо есть премудрости. И сие пиво отъ истины словесъ почерпохъ, и воду не проливающу прекословия, но исповедания, еяже пия нынешнии Израиль, Бога зритъ вещающа: видите, видите, яко Самъ Азъ есмь, и не пременяюся: Азъ Богъ первыи, Аз же и по сихъ, и разве Мене иного несть отнюдъ. И отсюду причащающиися насытятся, и восхвалятъ благочестия великое таинство.
