Празднику Рожества Христова предшествуют два воскресных дня, посвященные молитвенному поминовению праведников и пророков Ветхого Завета, называемые Неделей святых праотец и Неделей святых отец. Сегодня пойдет речь о первой из них. Можно задать вопрос: зачем в церковный устав была введена эта совокупная память ветхозаветных праведников, если такие известные пророки, как Исаия, Иеремия, Даниил и другие, имеют каждый свой отдельный день памяти, но и еще все вместе, вкупе с другими праведниками, имеют празднование в Неделю всех святых? Ответ на этот вопрос дает нам самая первая стихера службы Недели праотец: «Праотцев днесь, вернии, свершающе память, воспоем Христа Избавителя, возвеличившаго их во всех языцех, и чудеса преславная верно свершивша Господа, яко державна и сильна, и от них показавша жезл силы нам — Едину Муженеискусную и Богоотроковицу Марию Чистую, из Неяже Цвет пройде Христос, и процвете всем жизнь, и неизживущую пищу, и спасение вечное».
Особая Неделя праотец, по смыслу приведенной стихеры, нужна, чтобы показать нерасторжимое духовное и нравственное единство праведников Ветхого Завета с Христом и Его Пречистой Матерью. И Пресвятая Богородица упомянута здесь не только как Та, Кто по силе рождения связывает Богочеловека Христа с этими праведниками, но и потому, что в Ее кротком согласии на исполнение чрез Нее всемирно-спасительного Промысла Божия — «Се, раба Господня, буди Мне по глаголу твоему» — вполне выразилась и нашла свое увенчание вера и преданность Богу многих поколений верующих, живших до Христа. Их послушание Богу, испытываемое и укрепляемое в веках, наследуемое из рода в род, воспитало в Пречистой Деве веру, ни на миг не помрачившуюся сомнением перед тем превосходящим разум делом, которому предстояло совершиться через Нее. И когда в ответ на пророческое приветствие Своей сродницы Елисаветы: «И откуда мне это, что пришла ко мне Матерь Господа моего!», Пресвятая Дева воскликнула: «…Отныне да ублажают Меня все роды!», — это говорилось не только о поколениях будущих, но и о всех поколениях Ее благочестивых предков, чьи молитвы и упования, чьи подвиги и страдания нашли свое исполнение в том, на что была избрана Богом Она.
Напомним, что еще в весьма ранние времена, во II веке по Рожестве Христовом, возникло и распространилось — сначала в Малой Азии, а потом и в Риме, и во многих странах — лжеучение Маркиона, который утверждал, что Бог Ветхого Завета есть злой и неистинный бог, учивший злу, а Христос впервые возвестил людям Бога истинного. Маркион и его ученики отвергали всякую связь между Ветхим и Новым Заветом, объявляя подделкой слова Самого Спасителя: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота, или ни одна черта, не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5, 17–18). По мнению Маркиона, Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Давыд и другие ветхозаветные лица не были праведны, поскольку некоторые поступки их, описанные в Библии, не соответствуют тем заповедям, которые дал Христос, и Его примеру. Однако, напротив, Сам Христос совершенно иначе говорил иудеям: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин. 8, 56); «…И не думайте говорить в себе: ,,отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3, 9). Не раз упоминал Господь и других древних праведников: «…Сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть то, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Лк. 10, 24). Показывая ученикам единство двух Заветов — Ветхого и Нового, — Он Сам явился им на Фаворе во славе с предстоящими пророками Моисеем и Илией.
А по Воскресении Христовом апостол Петр, проповедуя о Христе жителям Иеросалима, приводил во свидетельство царя и пророка Давыда: «Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давыде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня. Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Сего Исуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян. 2, 29–32). Ту же мысль о единой вере, связующей христиан с древними праведниками, выражает во всех своих посланиях и апостол Павел. В Послании к евреям, перечислив многочисленные примеры непоколебимой веры этих праведников, он заключает: святые Ветхого Завета «верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не приняв избавления, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства» (Евр. 11, 32–40).
Святые Ветхого Завета хранили и передавали новым поколениям веру в единого Бога среди моря многобожия и идолопоклонства как малый огонь свечи, которую непрестанно грозит задуть яростный ветер. Иногда в борьбе за сохранение этого малого огня среди жестоких племен Моисей, Исус Навин, Самуил, Илия и сами делали то, что мы — люди, получившие заповеди Завета Нового, — сочтем весьма жестоким. Мы знаем из Писания, как Авраам, убоявшись, что из-за красоты его жены его убьют, назвал ее сестрой, не помешав Авимелеху, царю Герарскому, взять ее себе как наложницу, и только Бог сохранил Сарру от осквернения (Быт. 20, 2–13). Мы знаем, как царь Давыд, подпав искушению плотской похоти, оказался виновным не только в прелюбодействе, но и в смерти преданного ему полководца Урии. И тем более удивительно, что Библия не скрывает этих падений и злых дел, — ибо людям, особенно облеченным властью, свойственно скрывать свои злые дела или оправдывать их, — но говорит о них со всей ясностью. Именно этим книга истины Божией отличается от хитросплетений лукавства, которых так много в человеческой истории: она не скрывает зло покровом тьмы, не маскирует его красивыми словами, но высвечивает его. И в этом ярком свете нам хорошо видны как испорченность человеческой природы грехопадением («потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его» (Быт. 8, 21)), так и бесконечная милость Бога, никогда не оставлявшего Свое создание до конца подпасть этому злу и непрестанно возводившего от нравственной гибели к совершенствованию и спасению.
Св. Василий Великий так говорит об этом в молитвах божественной литургии: «Ибо Ты не отвратился до конца от создания Твоего, которое сотворил Ты, Благой, и не забыл творения рук Твоих, но многообразно посещал по благосердию милости Твоей. Ты послал пророков, совершил чудеса через святых Твоих, в каждом роде благоугодивших Тебе; говорил нам устами рабов Твоих пророков, предвозвещая нам грядущее спасение; закон дал в помощь, поставил Ангелов хранителями. Когда же пришла полнота времен, Ты говорил нам в Самом Сыне Твоем, Которым Ты и века сотворил».
Итак, святые Ветхого Завета — не безгрешные (безгрешных людей нет и среди новозаветных святых), но те, которые, подобно пловцам, плыли в бушующих волнах огромного мирского моря, где всё, по слову апостола Иоанна Богослова, «есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1 Ин. 2, 16). Святые суть те, которые не сдавались этому морю и не утопали в нем, даже когда струи и волны его «восходили до самой души их» (Пс. 68, 2), как с сокрушением говорил о себе пророк Давыд. В самой гуще тьмы своих времен и судеб они видели чистый «истинный Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир» (Ин. 1, 9) — Бога Слова, Который через них приоткрывал человечеству тайну Своего грядущего Воплощения, Страдания и Воскресения. Потому-то и псалмы Давыдовы, и книги Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила и иных пророков полны чудных прозрений не только о событиях земной жизни Христа, но даже о таких подробностях ее, о каких невозможно было знать иначе, как только по откровению свыше. Пророки и праведники провозвестили то, что Господь будет от колена Иудина, что родится в Вифлееме, и что рождение Его произойдет среди бессловесных животных, и что Матерью Его будет Дева, и что Его предаст на смерть ученик, и что платой за предательство будут тридцать сребреников, и что орудием казни будет избран крест, и многое другое, не оставляющее сомнений в том, что только Сам Господь мог быть чудесным источником этого знания. Иные же предзнаменовали тайны спасения человечества теми чудесными событиями, которые угодно было совершить с ними Божиему промыслу — как Моисей, чей переход сквозь воды Красного моря стал прообразом спасительного крещения, или три отрока Анания, Азария и Мисаил, чье спасение от раскаленной печи прохладной росою и явлением Ангела Божия было прообразом девства Богородицы, чудесно сохраненного в зачатии Ею Сына Божия от Святого Духа. (Ради величия богословских истин, усматриваемых в чуде, совершившемся над этими отроками, им в службе Недели праотец отведено почетное место.) Потому и Символ веры Христовой Церкви, следуя апостолу Павлу (Евр. 1, 1), объявляет непременной частью истинной христианской веры, что Святой Дух, Господь истинный и животворящий, «глаголал через пророков». Итак, вера праведников Ветхого Завета есть та же вера, что у нас, хоть и выражена она «в тенях и гаданиях», блистающих подобно искрам, тогда как после плотского пришествия Господа она сияет как ясный солнечный день. И они суть наши братья, молитвенники и вдохновители во Святом Духе, наши спутники на пути в царствие Христово, соработники в созидании «Града Божия, гражданами коего мы страстно желаем быть в силу той любви, которую вдохнул в нас его Основатель» (Блаж. Августин. О Граде Божием. Кн. XI, гл. 1).
Тропарь, глас 2-и
Верою праотцы оправдалъ еси, иже отъ языкъ теми предобручивъ Церковь Себе. Хвалятся въ славе святии, яко отъ семене ихъ есть плодъ славенъ, безъ семене Рождьшая Тя. Техъ молитвами, Христе Боже, спаси душа наша.
Кондак, глас 2-и
Рукописаннаго образа не почетше, но неописаннымъ Существомъ вооружившеся треблаженнии, въ тузе суще огненней прославистеся, посреде же пламене нестерпимаго стояще, Бога призвасте: ускори, Щедрыи, и потщися яко милостивъ на помощь нашу, яко можеши хотяи.
