Старообрядчество всегда очень трепетно относилось к своей истории, но, к сожалению, сегодня имена многих провинциальных старообрядцев оказались незаслуженно забыты.
Фамилия Мальцевых почти неизвестна нынешним старообрядцам, не включены сведения о них и в единственное в своем роде справочное издание о старообрядчестве
— Словарь-справочник С. Г. Вургафта и И.А.Ушакова «Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы».
А между тем, во второй половине XIX — начале ХХ в.в. этот старообрядческий купеческий род из Поволжья пользовался огромным авторитетом. Хлебные короли, крупнейшие землевладельцы, обладатели многомиллионного состояния, по-столичному образованные люди — и ревнители древлего благочестия, староверы, приемлющие священство белокриницкой иерархии, попечители старообрядческих монастырей и скитов, благотворители, храмоздатели.
По преданию, глава рода, выходец из белорусских крепостных, Михаил Тимофеевич (по другим данным — Трофимович) Мальцев, за героизм, проявленный в Крымской войне 1854-1855 г.г. получил свободу и земельный надел в Среднем Поволжье. Такие наделы получили тогда многие герои Крымской войны. Но только Михаил Мальцев к 1861 году стал одним из крупнейших землевладельцев Поволжья, имея 116 тысяч десятин (около 127 га) земли. Сложно сказать, какова доля правды в этой легенде, неоднократно упиминавшейся местными краеведами.
В материалах Государственного архива Самарской области имеются данные о том, что уже в 1849 году Михаил Мальцев проживал в Николаевске, имел салотопенный и бойный завод близ с.Балаково, и по официальным данным числился Рыльским купцом, выходцем из Рыльских мещан. Так что участие его в Крымской войне 1854-1855 г.г. сомнительно. Но
он, действительно, сдавал пахотную землю в аренду, торговал хлебом, построил салотопенный и кожевенный заводы, мельницы, кузнецу, стал очень богат и записался в купцы.
Основать родовое имение разбогатевший Михаил Мальцев решил в селе Балаково Николаевского уезда Самарской области (ныне — г. Балаково Саратовской области).
Выбор этот понятен. Балаково было основано в первой половине XIX старообрядцами, бежавшими на Волгу от преследований властей и официальной церкви. Принято утверждать, что село было основано после выхода Высочайшего Манифеста от 4 декабря 1762 года, в котором императрица Екатерина II позволила бывшим российским подданным селиться на
окраинных землях и предоставила им ряд льгот, но, судя по всему, Балаково было основано старообрядцами задолго до выхода Манифеста.
Так, в статье «Село Балаково», опубликованной в газете «Самарские губернские ведомости» в мае 1857 года, ее автор — балаковский удельный голова Яблошников — замечал, что, по словам старожилов, «основание села совершилось ранее Манифеста, а именно в 1742 году».
Как бы то ни было, к середине XIX в. село считалось старообрядческим. Старообрядцы населяли его большую, левую часть, самую красивую и крепкую. Среди старообрядцев были беглопоповцы, поморцы-брачники, безбрачные беспоповцы, но большая часть местных староверов принадлежала белокриницкому согласию. Михаил Мальцев, будучи
старообрядцем, приемлющим священство белокриницкой иерархии, решил поселиться среди своих единоверцев.
Усадьба хлебного короля, как вскоре стали называть Мальцева, занимала почти целый квартал между улицами Никольской, Александровской и Новоузенской. Первый дом этой усадьбы построен в середине XIX века в традициях русского классицизма с элементами барокко. Михаил Тимофеевич посадил сохранившийся до наших дней липовый сад и устроил каменную ограду с декоративными решетками и парадными воротами.
Значительные средства М.Т. Мальцев жертвовал на поддержание старообрядческих общин Николаевского уезда. Николаевский уезд Самарской губернии считался «гнездом раскола», именно там находились Иргизские монастыри — один из центров старообрядчества. Монастыри были основаны старообрядцами — переселенцами из Польши после выхода
Высочайшего Манифеста 1762 года и сыграли выдающуюся роль в истории староверия.
Ко времени приезда в Балаково М.Т.Мальцева монастыри были разгромлены и переведены в единоверие. Но в окрестных деревнях, а также в тайных скитах, разбросанных по Поволжским лесам, поселилось немало старообрядческих иноков и инокинь. Влияние их на местное население было огромным. Строгая, по-настоящему аскетическая и подвижническая жизнь изгнанных из монастырей иноков и инокинь привлекала местное население. Они не только укрепляли в вере старообрядцев — к ним тянулось и население,
принадлежавшее к господствующей церкви. По данным епархиальных миссионеров, в Самарской губернии было немало случаев, когда местное население целыми селами
принимало Старую Веру. Естественно, самарские епархиальные власти видели в выходцах из Иргиза серьезную угрозу для официального вероисповедания. Михаил Мальцев оказывал щедрую финансовую помощь бывшим насельникам старообрядческих монастырей, а также многочисленным группам белокриницки старообрядцев, проживающих в уезде, выделял средства на приобретение домов для устройства «раскольничих» моленных, покупку старопечатных книг и икон. В рапорте чиновника по особым поручениям
Васильева Саратовскому гражданскому губернатору от 6 октября 1849 г. говорится:
«Мальцев, как известно Вашему Превосходительству, вся опора раскольников».
Надзор за старообрядческим населением Николаевского уезда был возложен на благочинного единоверческих церквей, настоятеля Верхнего Спасо- Преображенского единоверческого монастыря архимандрита Иоасафа. В донесении благочинного архиепископу самарскому Евсевию за 1856 год Михаил Тимофеевич назван главным покровителем «иргизского раскола». В донесении говорится: «Пока он жив, расколоучители надеются, что их зловредное влияние на раскольников и на слабых в вере, с какою силою продолжается, с такою и продолжаться будет».
Но епархиальные власти не могли помешать «покровителю раскола». Не давали результата и обращения к гражданским властям. Не раз в доме Михаила Мальцева устраивались обыски, изымались старопечатные книги, иконы старого письма, церковная утварь. В Государственном архиве Самарской области имеется несколько архивных дел по ведомству МВД. В них секретная переписка полицейских чинов Самары, Саратова и Балакова, рапорты уездного исправника Губернатору, описи изъятых у М.Мальцева книг,
бумаг, икон, протоколы обысков в устроенных на средства М.Мальцева моленных. (См. Рапорт о производстве обыска на заводе и в имении М.Мальцева, Протокол обыска в усадьбе М.Мальцева и Акт об обыске в моленной, обнаруженной во дворе дома Николаевского мещанина Ивана Решетова).
Несколько раз полицейские чины пытались возбудить дела по обвинению М.Мальцева то в «совращении в раскол приказчиков, открытии в домах купцов Решетова и Романовых раскольничьих моленных, укрывательстве беглых попов и совершении ими тайно у раскольников треб», то «в поддержании раскола», но, удивительным образом, обвинения
рассыпались на глазах: допрашиваемые в качестве свидетелей «совращенные в раскол» и просто жители Николаевска и Балаково отрицали все, что пытались поставить в вину неугомонному купцу. А вскоре опечатанные моленные распечатывались или открывались вновь уже в других домах. Поэтому в ежегодно публикуемых в «Самарских епархиальных ведомостях» Отчетах местного комитета Российского миссионерского общества епархиальным миссионерам оставалось только констатировать, что в Николаевском уезде раскол процветает благодаря «влиятельному балаковскому богатею М.».
Михаил Тимофеевич пользовался большим авторитетом, в течение нескольких десятилетий избирался гласным уездного земского собрания, а также гласным городской Думы уездного центра — города Николаевска. Ну а уж в родном Балаково без него не решался ни один сколько-нибудь серьезный вопрос.
Сыновья М.Т.Мальцева продолжили дело отца. При их содействии в Балаково была создана хлебная биржа, которая, как писал старообрядческий писатель и апологет Ф.Е.Мельников, диктовала цены на хлеб лондонскому Сити. На берегу реки Балаковки ровными рядам стояли деревянные амбары для ссыпки хлеба, принадлежавшие Мальцевым. Две хлебные пристани в Балакове по грузообороту уступали тогда только Астрахани, Самаре и Казани.
Анисим Михайлович Мальцев (1857-1914) был, говоря сегодняшним языком, местным олигархом. Ни один серьезный хозяйственный или финансовый вопрос в Николаевском уезде не решался без участия Анисима Мальцева — миллионера, хлебного и земельного воротилы.
Анисим Мальцев продолжил обустраивать и отцовскую усадьбу. Он построил большой двухэтажный жилой корпус по улице Никольской, двухэтажную каретную, гостиный и
служебно-хозяйственный корпус, двухъярусные конюшни и хозяйственные строения, флигель, дом для управляющего, водокачку с артезианской скважиной, хозяйственно-механический корпус. В липовом саду был устроен летний деревянный павильон — чайный домик, где хозяин потчевал своих деловых партнеров чаем с пирогами. В усадьбе был построен угловой павильон, в котором разместилась домашняя моленная.
Но не только бизнес и обустройство родового гнезда интересовали балаковского миллионера.
В делах веры он был не менее ревностен, чем его отец. Анисим был попечителем местной белокриницкой моленной, а в 1907 году зарегистрировал общину белокриницкого согласия в Балаково — одну из крупнейших старообрядческих общин губернии. С момента регистрации общины до самой своей смерти Анисим был ее Председателем. Его авторитет был непререкаем не только среди балаковских старообрядцев, но и среди староверов всей Самарской губернии. Анисим был активным участником всех проходивших в то время Освященных Соборов Древлеправославной Церкви Христовой, приемлющей священство белокриницкой иерархии, и старообрядческих съездов, входил в комиссию по образованию.
Как и отец, он помогал старообрядческим монастырям и скитам, многочисленным белокриницким общинам Самарской губернии. Благотворительность его не была показной. «Только уж никому не говорите!» — просил он, делая пожертвования. Вместе со своим самарским единоверцем Иваном Саниным, Анисим Михайлович был членом Самарского губернского
попечительства детских приютов при Канцелярии Самарского Губернатора. На его средства было построено несколько богаделен и приютов. Но особенное внимание
Анисим Мальцев уделял образованию. Многие молодые люди благодаря его пожертвованиям окончили курс в провинциальных и столичных университетах. На его средства в Балаково была устроена старообрядческая школа для детей. Закон Божий в ней преподавал белокриницкий иерей Михаил Илларионович Зотов, кроме того, дети изучали арифметику, чтение, письмо, церковно-славянский язык и церковное пение. Для обучения детей церковному пению Анисим Мальцев выписывал учителей из Москвы.
Хорошо знавшие его люди утверждали, что богадельням, больницам и школам Анисим не отказывал никогда, и вообще, на его помощь мог рассчитывать любой, кто в ней действительно нуждался, и не только старообрядец.
Брат Анисима, Паисий Михайлович, был творческой и богато одаренной натурой. Он учился в Московском университете, общался с Чеховым и Гиляровским, был известным библиофилом, коллекционировал древние книги, рукописи, и даже в Москве слыл образованнейшим человеком. Коллекция, которую он собирал всю жизнь, пополнила фонд
Российской государственной библиотеки и стала основой фонда редкой книги научной библиотеки Саратовского государственного университета.
Московский блеск не ослепил провинциального старообрядца — Паисий вернулся в родное Балаково. Уже после смерти отца он успел купить дворовый участок между улицами Христорождественской и Николаевской. В 1880 году там был выстроен массивный дом с котельней, подвалом и мансардой. Балаковские старожилы утверждают, что между домами Анисима и Паисия, а затем и построенной братьями церковью, был устроен подземный ход, выложенный красным кирпичом. Зимой по этому подземному ходу гнали теплый воздух от котельни Паисия к дому Анисима и к храму. Вокруг дома Паисия Мальцева был разбит чудесный сиреневый сад. Позднее усадьбу реконструировал знаменитый московский архитектор, «отец модерна», обрусевший немец Ф.О.Шехтель. Усадьба Паисия Мальцева сохранилась до сих пор, теперь это архитектурный памятник федерального значения.
Братья были очень дружны, и не только совместно вели дело отца, но и на пару занимались благотворительностью. В конце XIX в. после нескольких лет засухи в Самарской губернии случился страшный голод. Анисим с Паисием приютили в Балаково несколько тысяч голодающих из разных мест губернии и кормили их за свой счет до следующего урожая. Одной только баранины за зиму было израсходовано 40.000 пудов.
Совместно с другим известным старообрядцем-меценатом, нижегородским беглопоповцем, мануфактур-советником и своим родственником Николаем Бугровым братья Мальцевы построили в Ессентуках знаменитую старообрядческую «санаторию» для малоимущих христиан «В память Высочайшего указа от 17 апреля 1905 года». Вокруг двухэтажного санаторного корпуса был разбит прекрасный сад. Стараниями Паисия Мальцева в санатории была организована хорошая библиотека.
Но настоящим делом жизни братьев стало строительство в родном Балаково старообрядческого храма Святой Живоначальной Троицы. Братья объявили конкурс на лучший проект. Выиграл его академик архитектуры Ф.О. Шехтель. Шехтель общался со многими купцами-староверами, строил особняки и домовые церкви для Морозовых, Рябушинских, Кузнецовых, и потому хорошо представлял себе, что именно может понравиться братьям-староверам из Балаково. Он предложил проект храма на 1200 молящихся с колокольней. Мощный восьмигранный шатер вызывал ассоциации с древнерусскими шатровыми храмам дониконовской Руси. Внутри храм предполагалось украсить росписями и мозаикой, а двор храма — обнести кованой решетчатой оградой.
Строительство храма началось в 1910 году. В краеведческом музее г. Балаково хранятся фотографии, сделанные на разных этапах строительства храма, а в Государственном архиве Самарской области — чертежи и эскизы храма, собственноручно выполненные Шехтелем. Они впечатляют и сегодня. Старообрядческая печать тех лет признавала, что по величине и тщательности отделки храм в Балаково будет первым во всей России старообрядческим храмом. Пока шло строительство, Анисим за огромные деньги приобрел несколько сот драгоценных дониконовских икон, которые затем были размещены в храме.
Строительство шло довольно быстро, и вскоре на высоком берегу реки Балаковки вырос замечательный, увенчанный шатром храм.
10 февраля 1914 г., собираясь на свои хутора по хозяйственным делам, Анисим Мальцев скоропостижно скончался. Всего несколько месяцев не дожил он до освящения храма. В некрологе, который был напечатан в журнале «Старообрядческая мысль», выражалась надежда, что брат Анисима, Паисий Михайлович, доведет строительство храма до
конца, и тем воздвигнет покойному брату вечный памятник, где будут возноситься молитвы об усопшем создателе этого храма .
Паисий Мальцев достроил храм. В «Краткой истории древлеправославной (старообрядческой) церкви» Ф.Е.Мельников писал: «… балаковский храм своим внешним величием превосходит и московские церкви: одна постройка его обошлась в миллион рублей. Стиль его особенный, напоминающий готический, кладка его из ценного камня так подогнана, что он кажется вылитым из цельного мрамора. Весьма ценен он и по внутреннему убранству. И колокольный звон его могуч, главный колокол весит 680 пудов».
Но судьба храма была трагичной. В 1929 году его закрыли, а затем устроили в нем театр им. В.И.Чапаева, еще одного уроженца Балаково. Правда, зрителей в театре почти не было, и через несколько лет театр прикрыли за малой посещаемостью. Храм оборудовали под склады. В настоящее время он передан РПЦ (МП).
Не менее трагичной была участь Паисия Мальцева. В 1919 году Паисий Михайлович, которому в то время было уже за шестьдесят, был репрессирован Саратовским ЧК, отправлен чистить сортиры, а затем убит чекистами без суда и следствия. Место его захоронения неизвестно.
Уникальную библиотеку Паисия Михайловича в 1919 году балаковские комиссары чуть было не сожгли вместо дров. Лишь благодаря вмешательству местного жителя Александра Ивановича Чеснокова, который отправил телеграмму в Саратов, удалось предотвратить этот вандализм. Книги вывезли в Саратов на нескольких подводах. Интересно, что А.И.Чесноков был одним из тех бедных крестьянских мальчишек, которые смогли получить образование на средства Анисима Мальцева.
А в 1930 году местные старожилы стали свидетелями глумления работников коммунхоза и молодых воинствующих безбожников над останками Анисима Мальцева. Тогда было разрушено старообрядческое кладбище: по указанию Сталина мрамор с купеческих могил доставляли в Москву.
Сегодня нет места, куда можно прийти, чтобы поклониться этим славным подвижникам веры. Великолепный храм тоже не стал памятником староверческому семейству. Но есть наша память и наша молитва. Так пусть в памяти сегодняшних старообрядцев останутся имена древлеправославных христиан — Михаила, Анисима и Паисия Мальцевых, а молитва заупокой их душ будет возноситься в старообрядческих храмах.
И.Г. Будкина
