Шесть столетий назад в устье реки Двины, в тридцати верстах от ее впадения в студёное Белое море, был основан малый монастырь. Он носил имя небесного воеводы святого архангела Михаила. В суровых и тяжких условиях там несли свои труды подвижники веры — безвестные ныне монахи. Одним из них был преподобный Евфимий, о земной жизни которого сведений почти не сохранилось. В древних книгах писали, что пришел он из Корельского монастыря, что на Двине-реке, где был прежде игуменом.
Архангельская обитель дала начало городку Ново-Холмогоры, позже названному Архангельском — в честь её небесного покровителя. Полагают, что преставление святого Евфимия было в 1427 году. Гроб с мощами подвижника был погребен неглубоко (чуть глубже «одного локтя») в промерзшей архангельской земле, на монастырском дворе. В XVII веке на этом месте оказался воеводский двор.
7 июля 1647 года кузнец Евстафий Трофимов для устройства новой кузницы начал копать на воеводском дворе яму. Внезапно лопата наткнулась на деревянную доску. Ожидая, очевидно, что это сундук с кладом, кузнец обкопал находку со всех сторон. Открылось, что это не сундук, а гроб. Попытался он было засунуть под крышку руку, надеясь найти сокровище внутри, но не смог. Раздосадованный, он стал говорить непочтительные речи в адрес погребенного и вдруг почувствовал какое-то недомогание. Ослабевшими руками он поставил стул на крышку гроба и вылез из могилы.
Решив подкрепиться, зашел кузнец в поварню, что была неподалеку, — но внезапно почувствовал себя еще хуже. Решил прилечь в поварском чулане, но вдруг напала на кузнеца «трясовичная болезнь»: покрывшись холодным потом, он стал дрожать всем телом, руки и ноги расслабились и перестали слушаться, так что и крестным знамением оградить себя был не в силах.
Оказавшиеся рядом два земляка казначей Иван Григорьев и токарь Яков Максимов, увидев беду кузнеца, расспросили того о случившемся и доложили всё воеводе — князю Юрию Петровичу Буйносову-Ростовскому. И по его приказу взяли больного под руки и с трудом привели назад, к могиле. Кузнец со слезами повинился перед преподобным и тотчас получил такое облегчение от болезни, что смог перекреститься и даже идти своими ногами до храма. В церкви отслужили панихиду по безвестному усопшему, и болезнь совершенно оставила кузнеца.
После этих чудес стало ясно, что явился гроб святого, но имени его не знал никто. На третий день, 9 июля, чудотворный гроб перенесли и захоронили у церкви Происхождения честных древ Креста Господня. При этом увидели, что дерево гроба почти не тронуто тлением. В новой могиле стояла вода, но во время погребения она вдруг исчезла — то было еще одно чудо святого. Над могилой с мощами начали строить деревянную гробницу (часовню), которая вскоре прославилась новыми чудесами.
Первое из них произошло уже через десять дней после пренесения мощей — рядом с церковью, у которой плотники строили святую гробницу. Проходя мимо них, приезжий из Холмогор Максим Михайлов посмеялся в уме своем, подумав: «Зачем гробницу строят, что это за святой?!» И тут напал на него ужас: оцепенев, он впал «во исступление ума». Потом, вспомнив о своем согрешении, подошел к гробнице и стал просить прощения у преподобного — и здоровье сразу же возвратилось.
На другой день случилось новое чудо. Старый священник-вдовец Димитрий Козьмин, который тяжко «болел обеими ногами», с трудом пришел в храм на обедню в Ильин день. Отстояв литургию, он вместе с людьми вышел из храма, но задержался у гробницы святого. «И он, у гроба того преподобнаго помолився с верою, получил ногам своим здравие, как бы никогда своими ногами не болел», — записано было тогда его свидетельство.
Одно исцеление произошло весной, ещё до обретения мощей святого, но известно в Архангельске стало только года через полтора. Холомогорская жительница Марфа, жена сотника Хайбутова, девять лет лежала на одре, страдая «утробною болезнью». Однажды во сне ей явился благообразный муж высокого роста, с рыжеватыми власами и полуседою брадой, а одежда его была белой, как снег. Он взял ее за руку и посадил, и расспросил о болезни. Потом же велел молиться и пообещал исцеление. Когда же Марфа спросила имя святого, он его назвал, однако больная потом не смогла его вспомнить. И еще сказал святой, что он «лежит в Архангельском граде». Наутро Марфа поведала мужу о чудесном посещении. «Сотник же пел после того Всемилостивому Спасу молебен, и в то время бысть жена его здрава». Через полтора года, в октябре, болезнь к Марфе опять возвратилась — и вновь явился во сне преподобный, сказав, что она слишком скоро забыла о своей прежней немощи (очевидно, что Марфа перестала призывать святого на помощь). Святой «велел ей идти в город [Архангельск], и пети у гробницы панихиду, обещая здравие. По совершении же панихиды мужем ея над гробницею преподобнаго, абие жена его сделалась здравою».
11 ноября 1648 года у архангельского стрельца «Михайла Химялы» случился приступ грудной жабы, и явился ему человек в иноческой одежде, глава и лицо которого были скрыты клобуком. Он «велел идти в Архангельскии град, и приложиться с верою к гробнице преподобнаго, обещая здравие, и как я приложихся, то и исцеление получил», — рассказал стрелец. Но имени своего святой не явил и теперь.
25 ноября того же года, «в пятом числу ночи», святой явился в видении больной 10-летней девочке Со́фии Ермолиной, племяннице серебреника Еремея Несторова. Отроковица в течение трёх лет страдала слепотой и около двух лет — болезнью обеих ног и «расслабленностью». Той ночью ей показалось, что глаза ее стали очень большими, и она увидала свет во сне, «и явился ей человек возрастом велик [то есть высокий ростом], в черном платии, брада черна, ничего не говорил, и невидим бысть». И слепая прозрела. Вечером же, помолившись перед сном святому, девочка обнаружила, что и «расслабленность» ее прошла, и ноги исцелели. Слух об этом чуде прошел по всем окрестностям, и из всех церквей священники приходили в Архангельский град с крестными ходами и колокольным звоном и совершали молебны у гробницы новоявленного чудотворца.
Чудеса от явлений святого и при его гробнице умножались. Получали здравие и взрослые, и младенцы, но имя преподобного так и не было известно. Только поздней осенью 1648 года преподобный открыл свое имя архангельской вдовице Феодоре и велел, чтобы горожане молились пред его гробницей образу Пресвятой Богородицы Одигитрии и во время панихид домаливались до конца, а не расходились, и назвал свое имя — Евстафий.
На следующий год преподобный исцелил трудника Архангельского монастыря Козьму Игнатьева, посланного на рыбную ловлю и внезапно заболевшего. В полдень лежал больной в хижине, и вдруг свет в его очах помрачился, и посетило его божественное видение: «Вниде старец ко мне, брада седа вполовину, и рече ми: тяжко болиши, и молися Богу и призови на помощь лежащаго во гробе, у церкве Происхождения Честнаго Креста Господня. И аз рех: Господи, не ведаю имени его». И он рече ми: Имя мое Евфимий, а родом от Вознесения, а лета моя срочная проходят. Сие ми рече, и вдруг невидим бысть. И аз от того часа здрав бысть вскоре».
В одном из явлений преподобный сообщил, что преставился лет 120 назад, то есть около 1527 года.
Все эти чудеса по приказу воеводы расследовали его чиновники, а некий старец Иосиф записывал сведения о них в особую книгу.
2 января 1649 года князь Буйносов-Ростовский известил Новгородского митрополита Никона о явлении нового чудотворца в Архангельске. Митрополит же издал 7 сентября грамоту на имя Сийского игумена Феодосия, в которой повелел провести расследование о том, кто погребен в чудотворной могиле, и о происходящих там чудесах. Игумен собрал сведения о чудесах преподобного и освидетельствовал мощи. Длани святого оказалась сложенными в двоеперстие. При расспросах исцелевших выяснилось и имя святого — Евфимий. После освидетельствования святые мощи преподобного с подобающим торжеством, в присутствии множества народа были пренесены внутрь церкви Происхождения Креста Господня. Дым, как из некоего кадила, вышел из святого гроба и наполнил, как фимиам, всю церковь. От гроба исходило тепло, но часть гроба с покровцем и ближайшая к гробу стена заиндевели, как бы покрывшись снегом. Гроб установили у южной стены храма. С того времени почитание преподобного Евфимия Архангелогородского стало официальным. Игумен Феодосий повелел написать икону святого Евфимия, составить ему церковную службу, кондак и икос из которой вписал в свой рукописный Псалтырь. Митрополит Никон, будущий Московский патриарх-реформатор, когда ехал на Соловки за мощами святителя Филиппа, посетил храм, где лежал преподобный, и слушал там молебен у честных его мощей.
В семнадцатом столетии были записаны десятки случаев исцелений, совершенных святым Евфимием, — со слов как самих исцелённых, так и по рассказам их близких. Множество младенцев и отроков исцелил новый чудотворец. Болящие ногами, глазами, чревом и всякими недугами, обратившись с молитвою к преподобному, получали исцеление и приходили с благодарностью ко святому его гробу. И погибавшим на море рыбакам приходил на выручку архангельский чудотворец, и всем нуждающимся, кто бы к нему ни обратился. Слава о великом святом распространялась по всему Русскому Северу, а царский посланник Богдан Щепетвин, спасенный в Архангельске от смертной болезни, донес эту славу до самой столицы…
Но вот началась церковная реформа. Переиначили не только обряды и книги — замахнулись даже на списки русских святых. Новолюбцев раздражали святые, у мощей которых было найдено двуперстное сложение: старообрядцы, защищая древлецерковное предание, нередко ссылались на пример таких мощей. В 1677–1678 годах патриарх Иоаким отменил почитание преподобной Анны Кашинской. Церковные администраторы на окраинах восприняли это как сигнал к аналогичным реформам в своих епархиях. Среди спешно разжалованных оказался и преподобный Евфимий Архангелогородский. За двуперстие на мощах и иконах он был исключен из списка святых, несмотря на обилие чудесных исцелений, связанных с его молитвенным предстательством. В 1683 году холмогорский архиепископ Афанасий приказал перестроить церковь, где лежали мощи святого. При перестройке честные мощи были намеренно скрыты под полом. Когда в 1860-х годах на месте деревянного храма возводили каменный, обнаружили гроб святого, совершенно не тронутый тлением, но так и оставили его в земле. Каменный собор был снесен в советское время, и мощи преподобного с тех пор утрачены совсем.
Старообрядцы свято хранили память о преподобном Евфимии: создавались его иконы, бытовал в списках его канон. В иконописном подлиннике читаем описание внешности святого: «Июля 9 [7]. Обретение мощей преподобнаго отца нашего Евфимия, архангелогородскаго чудотворца. Преподобный отец наш Евфимий подобием сед, брада подоле Сергиевой, ризы преподобническия, на главе клобук черный, правая рука аки благословенна, а в левой — свиток и клюка».
Позже и новообрядцы Московской Патриархии возобновили почитание святого Евфимия Архангелогородского, служба ему даже включена в дополнительную Минею. Память сего святого (обретение мощей) — 7 июля по церковному стилю, 20 июля по гражданскому.
***
Канон преподобному Евфимию Архангелогородскому.
Тропарь , глас 4-и. Я́ко сокро́вище многоце́нно, и исто́чник излива́ющ то́ки исцеле́нии, подаде́ на́м Христо́с, честны́я мо́щи твоя́, преподо́бне Евфи́мие, боле́зни у́бо отъе́млюще страсте́й разли́чных; благода́ть же душа́м точа́ща непреста́нно, Его́же моли́ дарова́ти на́м ве́лию ми́лость.
Кондак, глас 6-и. Пра́зднует дне́сь Арха́нгелов гра́д пра́здник пресве́тлыи, светоно́сныя твоея́ па́мяти, вся́ созыва́я окре́стныя его́; ра́дует бо ся́ я́ко стяжа́в сокро́вище ве́лие, честны́я мо́щи твоя́ преподо́бне Евфи́мие, его́ же сохраня́й всегда́ моли́твами твои́ми от все́х зо́л, да зове́м ти́, ра́дуися о́тче, благоду́шию тезоимени́тыи.
Икос. Уста́ мне́ пода́ждь, Пребезнача́льное Сло́во, хотя́щу пе́ти Твоего́ уго́дника Евфи́мия; и́маши бо бога́тство милосе́рдия неисче́тно, Христе́ мо́й, Твои́х суде́б; да и а́з душе́внаго мра́ка очи́щуся, ума́ же вся́ку скве́рну омы́в, хра́м свяще́ния де́лы боже́ственными бу́ду, и дости́гну и а́з преподо́бному пе́ти, ра́дуися о́тче, благоду́шию тезоимени́тыи.
Канон преподобному Евфимию, сотворенныи по алфавиту, творение Иоанново; глас 8-и.
Песнь 1-я, ирмос. Вооруже́на фарао́на погрузи́, чу́до творя́и дре́вле моисе́йскии же́зл крестообра́зно прорази́, и раздели́ мо́ре, изра́иля же бежа́ща пе́ша ходяща спасе́, пе́снь Бо́гови возсыла́юща.
Запев: Преподо́бне о́тче Евфи́мие, моли́ Бо́га о на́с.
А́гньче Бо́жии, пе́снь Твоему́ уго́днику, и́же на земли́ Тебе́ просла́вльшему Евфи́мию, принести́ Христе́ да́руй, я́ко да Смыслода́вца пе́сньми возвели́чу Тя́.
Запев. Благоду́шия тезоимени́т бы́в, благода́ть да́руй ми́, и Бо́гу помоли́ся о́тче, я́ко да пою́ твою́ па́мять пе́сньми боже́ственными ра́дуяся.
Слава. Ве́сь освяще́н бы́в благода́тию Христо́вою о́тче Евфи́мие, вои́стину я́ко сосу́д избра́н Бо́гови показа́ся, и жили́ще чи́сто Свято́му Ду́ху.
И ныне. Богородичен. Госпо́дь из Теб́е роди́вся Влады́чице Всенепоро́чная, облада́юща врага́ ми́ром изба́вил е́сть вся́, преподо́бныя же я́ко возлю́бльшия Сего́, возвели́чил е́сть.
Песнь 3-я, ирмос. Ты́ еси́ Утверже́ние притека́ющим Ти́ Го́споди, Ты́ же Све́т омраче́нным, и пое́т Тя́ ду́х мо́й.
Запев. Ду́ха Свята́го зарю́ прие́м, я́ко звезда́ пресве́тлая возсия́л еси́ о́тче Евфи́мие, сияя́ благода́тию чуде́с все́м, и́же ве́рою к Тебе́ притека́ющим.
Запев. Евфи́мию вели́кому соиме́нна себе́ бы́ти, боля́щей жене́ пове́дал еси́ свя́те, ю́же от одержа́вшаго ея́ неду́га, молит́вами здра́ву сотвори́л еси́.
Слава. Жи́знь свою́ затвори́в в моли́твах и поще́ниих, зако́нно препроводи́л еси́ о́тче, в безстра́стие облече́ся, пло́ти мудрова́ния смири́в кре́постию боже́ственнаго Ду́ха.
И ныне. Богородичен. Зачала́ еси́ вои́стину во утро́бе Свое́й Богома́ти, безнача́льнаго Бо́га Сло́ва, на́с ра́ди в челове́цех бы́вша, непрело́жна по на́с во двою́ естеству́ познава́ема.
Седален, глас 8-и. Гро́б иде́же лежи́т твое́ многотру́дное те́ло, исцеле́нием струи́ источа́ет оби́льно, все́м притека́ющим с ве́рою, и моля́щимся приле́жно: от бе́д спаси́ на́с свои́ми моли́твами, о́тче на́ш преподо́бне Евфи́мие.
Слава, и ныне. Богородичен. Вся́к и́же ве́рою к Тебе́ прибе́гает Влады́чице, благода́ть неоску́дную пре́млет, при́сно бо мо́лишися за чту́щия Тя́, к Сы́ну Своему́ боже́ственному.
Песнь 4-я, ирмос. Ты́ ми Христе́ Госпо́дь, Ты́ же и си́ла ми́, Ты́ ми́ Бо́г, Ты́ ми́ ра́дование, не оста́вль не́дра О́тча, но ми́лостию Си́ на́шу нищету́ посети́в, те́м с проро́ком Авва́кумом зову́: си́ле Твое́й сла́ва Человеколю́бче.
Запев. Земля́ от свои́х не́др предаде́, свяще́нныя твоя́ мо́щи, благоуха́нием и чудесы́ удивля́юща, гра́да жи́тели проро́чески вопию́щих: пра́ведницы во́ веки живу́т.
Запев. И́же любо́вию творя́щих святу́ю твою́ па́мять, от вся́ких боле́зней и страсте́й моли́твами си́ избавля́й при́сно, я́ко дерзнове́ние стяжа́в у Спа́са о́тче Евфи́мие.
Слава. Израсти́вшее тя́ оте́чество радуется ти́ дне́сь, и светле́ется це́рковь Спа́са и Бо́га, иму́щи святы́я твоя́ мо́щи, благоуха́ния и чудеса́ испуща́юща все́м с ве́рою притека́ющим.
И ныне. Богородичен. Красну́ обре́т и добру́ в жена́х Тя́ Всенепор́очная, прекра́сное Сло́во, всели́ся в пресвято́е чре́во Твое́, и вся́ ли́ки преподо́бных Рожество́м Твои́м возвели́чил е́сть.
Песнь 5-я, ирмос. Вску́ю мя́ отри́ну от лица́ Твоего́ Све́те незаходя́и. Покры́ла мя́ е́сть чужа́я тьма́ окая́ннаго, но обрати́в мя́, и к све́ту заповеде́й Ти́, пути́ моя́ напра́ви, молю́тися.
Запев. Ле́ты мно́гими сокрыва́емы бя́ху честны́я мо́щи твоя́, в просвеще́ние на́ше яви́шася, ны́не источа́ющи ре́ки исцеле́ния, и чуде́с благода́ти.
Запев. Мирополо́жница мы́сленная, моще́й ра́ка твои́х яви́ся, преподо́бне о́тче Евфи́мие, источа́ющи на́м чуде́с ми́ро, к тебе́ притека́ющим.
Слава. На неду́зех разли́чных исцеле́ния благода́ть, дарова́ тебе́ Христо́с о́тче Евфи́мие, исцеля́ти вся́ ве́рою к тебе́ притека́ющая.
И ныне. Богородичен. О Тебе́ ра́дуется вся́ко созда́ние Бо́жие, Ма́ти Бо́га Вы́шняго, Его́ же понесла́ еси́, Нося́щаго вся́, и мы́ чту́ще Тя́ вои́стину, я́ко Богоро́дицу, в пе́снех велича́ем.
Песнь 6-я, ирмос. Очи́стя мя́ Спа́се, мно́га бо беззако́ния моя́, и из глубины́ зо́л возведи́ мя́, молю́ся: к Тебе́ бо возва́х, и услы́ша мя́, Бо́же спасе́ния моего́.
Запев. Помо́щник ве́лии бы́л еси́ преподо́бне, на́ мори стра́ждущим челове́ком, я́влься на возгла́вии ладе́ицы их стоя́, и си́х изба́вил еси́ от потопле́ния.
Запев. Разслабле́ния неду́ги, неи́стовая глаго́лавшему к тебе́, нанесе́ свя́те, но пока́явшася па́ки здра́ва сего́ ми́лостию Свое́ю вско́ре сотвори́л еси́.
Слава. Слепы́м е́же зре́ти, и рассла́бленным востягнове́ние, скорбны́м избавле́ние подава́еши, си́лою Христо́вою о́тче Евфи́мие.
И ныне. Богородичен. Тя́ Предста́тельницу тве́рду Богороди́тельнице стяжа́хом, упова́ние на Тя́ положи́вше спаса́емся, к Тебе́ бо прибега́юще огражда́емся.
Кондак, глас 6-и. Пра́зднует дне́сь Арха́нгелов гра́д пра́здник пресве́тлыи, светоно́сныя твоея́ па́мяти, вся́ созыва́я окре́стныя его́; ра́дует бо ся́ я́ко стяжа́в сокро́вище ве́лие, честны́я мо́щи твоя́ преподо́бне Евфи́мие, его́ же сохраня́й всегда́ моли́твами твои́ми от все́х зо́л, да зове́м ти́, ра́дуися о́тче, благоду́шию тезоимени́тыи.
Икос. Уста́ мне́ пода́ждь, Пребезнача́льное Сло́во, хотя́щу пе́ти Твоего́ уго́дника Евфи́мия; и́маши бо бога́тство милосе́рдия неисче́тно, Христе́ мо́й, Твои́х суде́б; да и а́з душе́внаго мра́ка очи́щуся, ума́ же вся́ку скве́рну омы́в, хра́м свяще́ния де́лы боже́ственными бу́ду, и дости́гну и а́з преподо́бному пе́ти, ра́дуися о́тче, благоду́шию тезоимени́тыи.
Песнь 7-я, ирмос. Де́ти евре́йския в пещи́ попра́вше пла́мень дерзну́вше, и на́ росу о́гнь прело́жьше вопия́ху: благослове́н еси́ Го́споди Бо́же во веки.
Запев. Утро́бою стра́ждущей жене́, во сне яви́ся, сосу́д освяще́нныя воды́ в руце́ имы́и, и то́чию сею́ напои́в, здра́ву сотвори́л еси́, прославля́ющу Христа́, тебе́ просла́вльшаго.
Запев. Фарао́на мы́сленнаго победи́л еси́, от Христа́ дерзнове́ние прии́м, исцеля́еши от разли́чных неду́г, все́х и́же с ве́рою к тебе́ прибега́ющих.
Слава. Храни́тель бу́ди оте́честву своему́ всегда́, преподо́бне о́тче Евфи́мие, избавля́я сие́ о́т глада же и па́губы, да тво́ими к Бо́гу моли́твами избавльшеся вси́, я́ко засту́пника тя́ почита́ем.
И ныне. Богородичен. От Тро́ицы пребоже́ственныя Пречи́стая, Еди́наго родила́ еси́, из Тебе́ пло́тию я́вльшагося по на́с благоволе́нием Роди́теля, и споспеше́нием Ду́ха Свята́го Богоневе́сто.
Песнь 8-я, ирмос. Царя́ Небе́снаго, Его́ же пою́т во́и а́нгельстии, хвали́те и превозноси́те Его́ во́ веки.
Запев. Це́ркви правосла́вныя ча́дом, и благоче́стия содержи́телем, испроси́ о́тче преподо́бне, ми́р и здра́вие, и на враги́ одоле́ние.
Запев. Чудесы́ у́бо свои́ми я́ко фи́ник процве́л еси́, по проро́ку, я́ко же глаго́лет: пра́ведник я́ко фи́ник процвете́т, сего́ ра́ди ны́не вси́ тя́ велича́ем.
Слава. Ше́ствие свое́ до́бре сконча́л еси́, Христу́ предстоя́, о на́с моли́ся о́тче, и́же твою́ па́мять досто́йне почита́ющим.
И ныне. Богородичен. Ще́драго и человеколюби́ваго Бо́га роди́ти Богоро́дице сподо́бися, сего́ моли́ неискусобра́чная Де́во, ниспосла́ти на́м ве́лию ми́лость.
Песнь 9-я, ирмос. Устраши́ся вся́к слу́х, неизрече́нна Бо́жия схожде́ния, я́ко Вы́шнии во́лею сни́де да́же и до́ плоти, от деви́ческаго бо чре́ва бы́в у́бо челове́к, те́мже Тя́ Пречи́стая, Богоро́дицу ве́рнии велича́ем.
Запев. И́же о́т сердца руко́ю недосто́йною прино́симое тебе́ хвале́ние, приими́ о́тче, благоду́шия тезоимени́те, и мольбу́ сотвори́ о мне́ ко Христу́ Бо́гу, я́ко да пода́ст ми согреше́нием оставле́ние.
Запев. Облежа́щая пе́рсть свята́го твоего́ гро́ба, ка́мене сапфи́ра дража́йши о́тче показа́ся, целе́бна бо бе и чудотвори́ва, и па́че зла́та ве́рными разделя́ема, пою́щим досто́йно: честна́ пре́д Господем сме́рть преподо́бных Его́.
Слава. А́ще и в после́дняя сия́ ле́та изнесе́ся в се́й Арха́нгельскии гра́д, но дре́вних оте́ц че́сти сподо́бися о́тче Евфи́мие, даро́вании бо чуде́с обогати́лся еси́ оби́льно, подава́ти все́м с ве́рою к тебе́ прибега́ющим.
И ныне. Богородичен. Наде́жда на́ша непосты́дная, Наде́жда тве́рдая и Стена́ непоколеби́ма, и Покро́в и Помо́щница бу́ди ми́ Всенепоро́чная, наде́ющемуся, на Тя́ бо возлага́ю Чи́стая, всю́ наде́жду спасе́ния моего́.
