Протопоп Аввакум Петров является одной из выдающихся исторических личностей России XVII в. Его могучий интеллект, своеобразный характер, помноженные на литературный талант, сделали его известным писателем и мыслителем своего времени. Сын православного священника, вышедший из низов русского общества, прошел удивительный жизненный путь. Он еще в очень молодом возрасте был поставлен в священный сан и удостоен должности протопопа; будучи недюжинной личностью, вошел в высшие круги московского общества, снискал уважение при царском дворе. Обладая искренним и прямым характером, из 62 лет своей жизни 29 лет провел в ссылках и заключении за бескомпромиссное отстаивание правды Божией. Протопоп Аввакум оставил весьма солидное литературное наследие из более чем шестидесяти сочинений разного характера и объема [1]. Кроме всемирно известного «Жития», это еще целый ряд бесед, толкований, посланий, челобитных на различные религиозные и общественные темы. Его творчество явилось своеобразной иллюстрацией взаимоотношений государства и личности, фиксацией роли маленького человека в глобальных геополитических процессах, одной из микроисторий, которые лежат в основе всей истории России.
В ряду различных тем литературного творчества протопопа Аввакума особое место занимал вопрос «внешней мудрости». Под этим выражением древнерусский автор понимал некий феномен интеллектуальной мыслительной культуры, который не имел своим источником Божественное Откровение. В частности, к категории «внешней мудрости» протопоп относил философию, риторику, диалектику, астрологию, алхимию, древнегреческую мифологию и т.д. В своих произведениях Аввакум высказывал весьма критическое отношение к этому явлению мировой культуры. И его критика позволяет некоторым исследователям делать вывод, что к науке в целом он относился «резко отрицательно и враждебно»[2]. Профессор Н.Ф. Каптерев вообще считал, что «Аввакум поставил своею задачею крепко-накрепко закрыть для своих последователей двери ко всякому научному знанию и образованию, он старался внушить им отвращение к науке, стремление бежать от нее как можно дальше, так как соприкосновение с ней, по его мнению, может только осквернить и развратить всякого истинно верующего и благочестивого человека» [3].
На чем может строиться такое представление об отношении протопопа Аввакума к автономному знанию? Что действительно критиковал писатель под весьма расплывчатым выражением «внешняя мудрость»?
Проблеме «внешней мудрости» Аввакум уделял внимание во многих своих произведениях, но особо колоритные высказывания на эту тему мы находим в «Писанейце» [4], беседе «О внешней мудрости» [5], поучении «Что есть тайна христианская и как жити в вере Христове» [6] и его «Житии» [7].
«Писанейце» — это одно из ранних произведений Аввакума, написанное в ответ на обращение боярина Ф.М. Ртищева в 1664 г. Царский окольничий задавал протопопу весьма конкретный вопрос, касающийся образования: «Достоит, рече, учитися риторике, диалектике и философии?» [8] Аввакум составил обширный ответ. В этом произведении мы встречаем целый ряд недвусмысленных выражений по отношению к «внешней мудрости» и ее носителям. «Аще кто от христиан не истощит от своего помышления всяку премудрость внешнюю, и всяку память еллинских философ, спастися не может» [9]. Или еще более категоричное утверждение: «Христос убо не учил диалектики, а ни красноречию, потому что ритор и философ не может быти христианин» [10]. В своей попытке предостеречь Ф. Ртищева от увлечения нахлынувшей модой на эллинизм Аввакум напрямую противопоставляет философа Платона — Святому Духу. «Верных християн простота толико мудрейши суть еллинских мудрецов, елико же посредство Платону же и Духу Святому»[11]. И вообще, по мнению древнерусского автора, такие личности, как Сократ, Платон, Протагор, Диагор Мелосский «живота и отечества отпадоша… и память бо сих оскверняет воздух» [12].
Еще более «противонаучные» высказывания Аввакума мы находим в беседе «О внешней мудрости». Это произведение было написано уже во время пустозерского заключения. В этом сочинении протопоп критикует известные ему явления эллинского интеллектуального мира: «Алманашники, и звездочетцы, и вси зодейшики познали Бога внешнею хитростию, и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, уподоблятися Богу своею мудростию начинающе, якоже первый блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай блудодей, и Ермис пияница, и Артемида любодеица, о них же Гронограф и вси кронники свидетелствуют; таже по ниx бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин» [13]. Нужно обратить особое внимание, что в этом перечислении Аввакум не ограничивается только представителями науки, но ставит в один ряд древнегреческих философов и языческих богов, астрологов и ученых. Для него всё это явления одной чуждой ему культуры, все они являются, по мнению Аввакума, одинаково вредными, и их участь для него ясна и весьма незавидна: «Виждь, гордоусец и алманашник, твой Платон и Пифагор: тако их же, яко свиней, вши съели, и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к Богу» [14]. Платон и Пифагор воспринимаются Аввакумом как главные носители враждебной эллинской мудрости. Этих двух философов протопоп не устает проклинать во многих произведениях, видя в них основных кумиров своих церковных оппонентов.
Еще один колоритный «противонаучный» призыв Аввакума встречается в его поучении «Что есть тайна христианская и как жити в вере Христове». В этом труде автор обозначает свой общий взгляд на интеллектуальную активность: «Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголом последующе, поживите. Понеже ритор и философ не может быть християнин» [15]. Аввакум намекает, что эллинские риторика и философия — это нездоровое направление интеллектуальной деятельности, и настоящее достоинство человека может проявиться только тогда, когда он будет «зело исполнен неведения».
В самом известном своем произведении — «Житии» — Аввакум тоже не обходит проблему «внешней мудрости». Во вступлении к автобиографии, протопоп приводит пример Дионисия Ареопагита и своими словами пересказывает характерный эпизод из его жизнеописания: «Дионисий научен вере Христове от Павла апостола, живый во Афинех, прежде даже не прийти в веру Христову, хитрость имый исчитати беги небесныя; егда ж верова Христови, вся сия вмених быти яко уметы. К Тимофею пишет в книге своей, сице глаголя: «Дитя, али не разумеешь, яко вся сия внешняя блядь ничто же суть, но токмо прелесть и тля и пагуба?» [16] На примере Дионисия Ареопагита Аввакум показывает, что он не одинок в своих рассуждениях, и по мнению еще древних христианских авторов «внешняя мудрость» является не только бесполезной для спасения души, но и вредной. Поэтому действительно мудрые люди от всего этого избавлялись, а не приобретали. В этом произведении Аввакум прямо говорит, что он чужд «внешней мудрости». Протопоп декларирует, что он «неука человек и несмыслен гораздо»
[17]. Своим преимуществом перед оппонентами он считает то, что «аще и не учен словом, но не разумом; не учен диалектики, и риторики, и философии, а разум Христов в себе имам» [18].
Таких высказываний о «внешней мудрости» можно найти еще немалое количество в разных произведениях Аввакума. Но на основании этих литературных строк нельзя делать однозначный вывод о его враждебном отношении к автономному знанию в принципе. В жизни и творчестве протопопа Аввакума мы можем отметить ряд характерных черт, которые не позволяют воспринимать этого древнерусского писателя как противника научных знаний и образования. Поэтому важно понять, с чем именно боролся Аввакум под эгидой «внешней мудрости» и насколько эта критика выражала суть его мировоззрения.
Во-первых, следует признать, что в произведениях протопопа Аввакума, наряду с отрицательными высказываниями о представителях эллинской культуры, мы встречаем немало положительных отзывов о христианских философах и науке как таковой. Например, Аввакум упоминал в своих произведениях апокрифическое предание о том, что в Ветхом Завете праведный праотец Сиф занимался астрономией: «имена нарече всем звездам небесным, и изочте их» [19]. Для протопопа непререкаемым авторитетом являлся афинский мыслитель и философ священномученик Дионисий Ареопагит [20], что отражается в творчестве священномученика Аввакума. Аввакум ничего не имел против философии, диалектики и подобным им дисциплинам в случае применения их христианскими мыслителями, потому что «грамматику и риторику Васильев, и Златоустов, и Афанасиев разум обдержал. К тому же и диалектику, и философию, и что потребно, то в церковь взяли, а что непотребно, то под гору лопатою сбросили» [21]. Протопоп знал, что даже такой святой человек, как «Григорий Нисский, епископ, любил диалектику и риторику» [22]. И это также не мешало ему быть безусловным авторитетом для Аввакума.
Во-вторых, сам Аввакум являл собой пример «очень образованного книжника» [23], который стремился к скрупулезному анализу, изучению фактов, изложению аргументов. Он не отвергал научного поиска, не избегал необходимости доказательства своих утверждений. Аввакум был весьма начитан, в своих трудах активно использовал огромный массив патристистической литературы, доступные ему научные источники, такие как Азбуковник, Физиолог, Временник Георгия Амартола [24].
Аввакум неоднократно высказывался против невежества. Он писал своим духовным чадам, что «всякого добра добрейша суть книжное поучение… [поэтому] всякому христианину подобает в молитве и трудех пребывати и в книжном прочитании» [25]. Протопоп считал, что проблема церковной реформы в том числе возникла от невежественного, одностороннего понимания Священного Писания. «Верхи у Писания того хватают, что мыши углы у книг тех угрызают, а внутрь лежащего праведнее нимало рассудят; и иное знают, да ухищрением заминают, и всем хотящим спастися запинают» [26]. Поэтому, по его мнению, действительно глубокое изучение Писания могло бы помочь избежать церковных нестроений.
В-третьих, при анализе критических высказываний протопопа Аввакума против «внешней мудрости» обращает на себя внимание тот факт, что подавляющее большинство таких выражений касались не автономного знания как такового, а определенной культуры познания мира. Дело в том, что Аввакум столкнулся с новой интелектуальной реальностью. На стороне церковных реформаторов выступало большое количество представителей западной образованности. В полемике с ними протопоп выяснил для себя, что одним из их главных аргументов является априорная необразованность и отсталость русского общества. Аввакум вспоминал о таком эпизоде на Московском Соборе 1666 г.: «Помните ли? — на сонмище той лукавой, пред патриархами теми Вселенскими, говорите мне Иларион и Павел: ,,Аввакум милой, не упрямься, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святыя были и грамоте не умели, чему им верить!”» [27]. Протопоп считал, что именно «внешняя мудрость» реформаторов стала причиной попрания векового авторитета Русской Церкви, своеобразной альтернативой «неумения грамоте русских святых». Из этого становятся ясными мотивы, подвигавшие Аввакума на ожесточенную критику «еллинской хитрости». По мнению протопопа, «внешняя мудрость» стала причиной реформы Русской Церкви. Не желая сражаться с оппонентами, искушенными в философии и диалектике, их же оружием, Аввакум стремился обосновать ущербность их метода. Он утверждал, что «премудрость бо еллинская мати всем лукавым догматом» [28] и поэтому, является источником всех церковных нестроений. Он призывал очень осторожно относиться к этому интелектуальному инструменту и «что непотребно — то под гору сбросить». В своей критике он пытался поколебать в глазах общества интелектуальный авторитет реформаторов. Поэтому Аввакум так ожесточился и бранил их «внешнюю мудрость» и все с ней связанное. Он критиковал не науку и автономное знание. Он критиковал новую для себя интеллектуальную реальность, которая не основывалась на авторитете Божественного Откровения.
Кроме критики «внешней мудрости» как специфического способа мышления Аввакум не совсем четко, но весьма очевидно обращал внимание на серьезную богословскую проблему взаимоотношения веры и знания. Протопоп проводил осмысленную черту между автономным знанием и верой в Бога. Та проблема, о которую споткнулись многие христианские авторы в Средние века, обрела определенную ясность для Аввакума. Знание и вера — это две различные способности человеческой личности. «Еже бо в Распятого веровати, сие премудрости не требует, ниже умышлений, но веры» [29]. Смешение веры и знания в религиозной жизни, по мнению Аввакума, одна из ошибок реформаторов. Он настойчиво обращал на это внимание истремился обосновать ошибочность такого подхода. Церковь живет верой и ею руководится. В ходе полемики, чтобы четче разграничить веру и знание, Аввакум вообще выводит знание за пределы религиозной жизни. Отсюда и получается у него, что мудрость становится внешней по отношению к границам Церкви: «Христианом открывает Бог Христовы тайны Духом Святым, а не внешнею мудростию, та бо яко некая бещестная рабыня не оставлена бысть внити внутрь церкве, ниже вникнути во Христовы тайны» [30].
И наконец, в-четвертых, в оценке отношения протопопа Аввакума к автономному знанию необходимо учитывать, что его литературная традиция была последовательно связана с традицией Древней Руси. А у древнерусских книжников отношение к автономному знанию было нарочито подозрительным.
В XII в. пресвитер Фома укорял Климента Смолятича в том, что митрополит предпочитал философов Священному Писанию: «…оставль почитаемаа Писаниа… писах от Омира, и от Аристотеля, и от Платона, иже во елиньскых нырех славне беша» [31].
В XIII в. весьма образованный автор «Слова Даниила Заточника» считал необходимым дистанцироваться от «заморской мудрости»: «Аз бо, княже, ни за море ходил, ни от философ научихся, но бых аки пчела, падая по розным цветом, совокупляя медвеный сот; тако и аз, по многим книгам исъбирая сладость словесную и разум, и съвокупих аки в мех воды морскиа» [32].
В XV в. Епифаний Премудрый одним из своих достоинств считал то, что он не бывал «во Афинех от уности и не учихся у философов ни их плетения риторска, ни витийских глагол, ни Платоновых, ни Аристотелевых бесед не стяжах, ни философия, ни хитроречия не навыкох, и спроста, отинуд весь недоумениа наполнихся» [33].
В XVI в. старец Филофей говорил о себе: «Яз селской человекъ, учился буквам, а еллинскых борзостей не текох, а риторских астроном не читах, ни с мудрыми философы в беседе не бывал» [34].
В XVII в. весьма образованный афонский монах Иоанн Вишенский подозрительно относился к эллинской философии и советовал разделять ее предмет от ее представителей: «Древо зовомое разумное, философия, не поганскаго учителя Аристотеля, але православных, Петра и Павла» [35].
Инок Спиридон Потемкин, получивший европейское образование, владевший пятью иностранными языками [36], отрицательно реагировал на «внешнюю мудрость» церковных реформаторов: «Человецы бо научишася грамматики и риторики, но и самыя философии. Аще не прибегнут ко истинному Учителю Христу, то что может грамматика, и что повествует риторика, и како просветит ум тщетная философия на путь истинный» [37]].
Древнерусские авторы не противились автономному знанию, но в своем творчестве активно критиковали «внешнюю мудрость».
И строго в этой же традиции, почти дословно подражая Филофею, протопоп Аввакум пишет про себя такие слова: «Аз есмь ни ритор, ни философ, дидаскальства и логофетства неискусен, простец человек и зело исполнен неведения» [38] Очевидно, что отношение Аввакума к «внешней мудрости» было предопределено литературной традицией, в рамках которой он пребывал.
Таким образом, приведенные аргументы не позволяют утверждать, что «Аввакум ставил своею задачею крепко-накрепко закрыть для своих последователей двери ко всякому научному знанию и образованию». Протопоп Аввакум и в своих произведениях, и в служении являл полезность и практичность научных знаний, созидательной интелектуальной деятельности, всей совокупности автономного знания в той мере, в которой оно не противоречило христианской мировоззренческой парадигме.
Протопоп Аввакум критиковал и отрицал не автономное знание, а чуждый эллинистический способ мышления. «Внешняя мудрость», как он называл враждебный ему феномен, это определенный извод интеллектуальной культуры, который своей иноприродностью не мог безболезненно вписаться в мировоззрение русского христианина. Именно во «внешней мудрости» усматривал протопоп основную причину церковной реформы, почву для обвинений Русской Церкви в невежестве и неполноценности. Поэтому такая «мудрость» априори была для него враждебна.
И наконец, следует учитывать, что творчество протопопа Аввакума является составной частью древнерусской литературы. Традиция древнерусской книжности, в которой наряду с высокой образованностью и широким научным кругозором приветствовалась интелектуальная скромность и нарочитая подозрительность ко всяким проявлениям «эллинской хитрости» стала основой для литературной деятельности Аввакума, И в своей критике «внешней мудрости» он был последовательным хранителем этого наследия Древней Руси.
Источники
- ОР РГБ. Ф. 272. № 410. Книга богомудрого старца Спиридона Потемкина. Втор. пол. XVIII в. 144 л.
- Бороздин А.К. Протопоп Аввакум / А. Бороздин. — Ростов н/Д.: Феникс, 1998. — 382 с.; 21 см.
- Бубнов Н.Ю. Спиридон Потемкин и его «Книга» // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Д.С. Лихачев. — Л.: Наука, 1985. — Т. 40. — 424 с.
- Гудзий Н.К. Протопоп Аввакум как писатель и как культурно-историческое явление // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Редакция, вступительная статья и комментарии Н.К. Гудзия. — М. — Л.: Academia, 1934. — 500 с.
- Демкова Н.С. Из ранней истории старообрядческой литературы. «Писанейце» протопопа Аввакума Феодору Михайловичу Ртищеву (конец июля — август 1664 г.) // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Д.С. Лихачев. — Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. — Т. 28: Исследования по истории русской литературы XI-XVII вв. — 431 с.
- Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения [Текст] / [Подгот. текста и коммент. Н.К. Гудзия и др.; Предисл. В.П. Трушкина; Послесл. В. Гусева, с. 236–263]. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. — 367 с., 3 л. ил.; 21 см. — (Литературные памятники Сибири).
- Иван Вишенский. Сочинения / Подгот. текста, ст. и коммент. И.П. Еремина; Отв. ред. Н.К. Гудзий; Ред. изд-ва Г.А. Стратановский. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1955. — 372 с: ил.
- Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович: Т. 1–2 / Проф. Н.Ф. Каптерев. — Сергиев-Посад: Тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1909–1912. — 2 т.
- Лихачев Д.С. Сочинения протопопа Аввакума// Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. Заметки о русском: избранное / Ред. Т. Шмакова. — СПб.: Logos, 1997. — 560 с.
- Паскаль Пьер. Протопоп Аввакум и начало Раскола. / Пер. с фр. С.С. Толстого. Науч. ред. перевода Е.М. Юхименко. — М.: Знак, 2011. — 680 с.
- Послание Климента Смолятича // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н. В. Понырко. — СПб.: Наука, 1997. — Т. 4: XII век. — 687 с.
- Послания старца Филофея // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 2000. — Т. 9: Конец XIV — первая половина XVI века. — 566 с.
- Пустозерские узники — свидетели Истины. Сборник / Составление, предисловие, комментарии, оформление под общей редакцией епископа Зосимы. — Ростов-на-Дону, 2009. — 608 с.
- Слово Даниила Заточника// Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 1997. — Т. 4: XII век. — 687 с.
- Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшего епископа в Перми, составленное преподобным во священноиноках отцом нашим Епифанием // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С.Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 2003. — Т. 12: XVI век. — 624 с.
[1] Лихачев Д.С. Сочинения протопопа Аввакума // Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. Заметки о русском: избранное / Ред. Т. Шмакова. — СПб.: Logos, 1997. — С. 385.
[2] Гудзий Н.К. Протопоп Аввакум как писатель и как культурно-историческое явление // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное и другие его сочинения. — М.-Л.: Academia, 1934. — С. 57.
[3] Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович: Т. 1–2 / Проф. Н.Ф. Каптерев. — Сергиев-Посад: Тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1909–1912. — Т. 1. — C. 386.
[4] Демкова Н.С. Из ранней истории старообрядческой литературы. «Писанейце» протопопа Аввакума Феодору Михайловичу Ртищеву (конец июля — август 1664 г.) // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Д.С. Лихачев. — Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. — Т. 28. — С. 385–389.
[5] Беседа пятая [О внешней мудрости] // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения [Текст] / [Подгот. текста и коммент. Н.К. Гудзия и др.; предисл. В.П. Трушкина; послесл. В. Гусева, с. 236–263]. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. — С. 91–94.
[6] Что есть тайна христианская и как жити в вере Христове // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 117–123.
[7] Житие протопопа Аввакума // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 17–79.
[8] Демкова Н.С. Из ранней истории старообрядческой литературы. «Писанейце» протопопа Аввакума. — С. 387.
[9] Там же. — С. 388.
[10] Там же.
[11] Там же.
[12] Там же.
[13] Беседа пятая [О внешней мудрости] // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 91–92.
[14] Там же. — С. 92.
[15] Что есть тайна христианская и как жити в вере Христове // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 120.
[16] Житие протопопа Аввакума // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 19.
[17] Там же. — С. 66.
[18] Там же.
[19] Цит. по: Бороздин А.К. Протопоп Аввакум / А. Бороздин. — Ростов н/Д.: Феникс, 1998. — С. 249.
[20] Паскаль Пьер. Протопоп Аввакум и начало Раскола. / Пер. с фр. С.С. Толстого. Науч. ред. перевода Е.М. Юхименко. — М.: Знак, 2011. — С. 534.
[21] Письмо двум девам// Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 228.
[22] Демкова Н.С. Из ранней истории старообрядческой литературы. «Писанейце» протопопа Аввакума — С. 388.
[23] Лихачев Д.С. Сочинения протопопа Аввакума. — 1997. — С. 391.
[24] Бороздин А.К. Протопоп Аввакум. — С. 260.
[25] Пустозерские узники — свидетели Истины. Сборник / Составление, предисловие, комментарии, оформление под общей редакцией епископа Зосимы. — Ростов-на-Дону. 2009. — С. 78.
[26] Там же. — С. 111.
[27] Беседа пятая [О внешней мудрости]. // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 93.
[28] Там же.
[29] Демкова Н.С. Из ранней истории старообрядческой литературы. «Писанейце» протопопа Аввакума — С. 388.
[30] Там же.
[31] Послание Климента Смолятича // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 1997. — Т. 4: XII век. — С. 118.
[32] Слово Даниила Заточника// Библиотека литературы Древней Руси — 1997. — Т. 4. — С. 282.
[33] Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшего епископа в Перми, составленное преподобным во священноиноках отцом нашим Епифанием // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 2003. — Т. 12: XVI век. — С. 146.
[34] Послания старца Филофея // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. — СПб.: Наука, 2000. — Т. 9: Кон. XIV — пер. пол. XVI в. — С. 289.
[35] Иван Вишенский. Сочинения / Подгот. текста, ст. и коммент. И.П. Еремина; Отв. ред. Н.К. Гудзий; Ред. изд-ва Г.А. Стратановский. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1955. — С. 184.
[36] Бубнов Н.Ю. Спиридон Потемкин и его «Книга» // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Д.С. Лихачев. — Л.: Наука, 1985. — Т. 40. — С. 345.
[37] ОР РГБ. Ф. 272 № 410. Книга богомудрого старца Спиридона Потемкина. Л. 129.
[38] Что есть тайна христианская и как жити в вере Христове // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — 1979. — С. 12.
