Наследие раннехристианских мыслителей оказало первостепенное воздействие на формирование христианской мировоззренческой парадигмы. Под влиянием духовного опыта древнехристианских писателей были заложены основы и сформулирована платформа культурного бытия цивилизации.
Благодать — понятие, неоднократно встречающееся еще в Ветхом Завете — в основе своей есть самое общее и многообъемлющее выражение. «Благодать» в тексте Ветхого Завета, главным образом, обозначает отношение Бога к человеку. Это можно увидеть в тех местах, где говорится о Ное, Аврааме, Лоте, Моисее, что они обрели благодать, или милость у Бога.
Важно отметить, что в Пятикнижии мы неоднократно встречаем места о том, как кто-то или что-то находит благоволение в очах Бога или человека. Обрести или снискать благоволение, или милость, благодать — типичные библейские выражения, в каждом из которых используется древнееврейское слово חן, где изначальная благосклонность Бога приводит к дарованию милостей, или благословения. Это может означать, что благодать несет в себе не столько абстрактное или эстетическое значение, сколько действенный принцип, который проявляется в благотворительных актах Бога.
Вопрос о благодати в Еврейской Библии — это в первую очередь вопрос об актах Божьей милости в отношении Его народа, а также о том, как эта проявленная милость отозвалась в жизни и сердцах людей. Эта милость является основой сохранения всей истории еврейского народа, и она строится на серии заветов, которые заключаются между Богом и людьми.
Слово «завет», или «союз» (евр. ברית), первоначально являлось юридическим термином. Такие союзы регулировали отношения между племенами и царствами, с их помощью учреждались связи, которые не следовали из обычных кровных или социальных требований. В библейском мире завет являлся популярным типом взаимоотношений и выражался в торжественном соглашении сторон, которое сопровождалось произнесением обоюдных клятв.
Завет, заключенный между людьми, часто обозначал взаимный договор о сотрудничестве или о мире. Такой завет мог быть договоренностью между частными лицами[1], соглашением между царем и частным лицом[2] или договором между царями или государствами[3]. Был и другой тип завета, который означал торжественное обещание одностороннего характера, при котором одна из сторон обязывалась выполнять установленные действия.
Условно говоря, история Пятикнижия во многом строится на заключении заветов между Богом и людьми. Благословение Бога, или Его благодать, является неким бескорыстным даром, а не получено вследствие каких-то особых заслуг или может быть приобретено человеком или целым народом за особые достоинства и благочестивость. Когда Господь инициирует завет, то его выбор тех, с кем он его устанавливает, всегда основан на его любви и благорасположенности. Господь всегда готов одарить благодатью избранных им людей. Даже в случае, когда они отступают от завета, следующие за этим божественные наказания настолько пропитаны милостью, что ведут только к исправлению и побуждают оступившихся людей вернуться к нему.
Например, мы видим схожую ситуацию в месте про избранность народа Израиля. Здесь благодать выражена действием Бога в избрании отдельного народа для себя, в его выделении и отделении от остальных народов и наделении его Своим законом. Такая благодать была дана избранному народу только по любви и воле Бога, и она имела действие исключительно только для народа Израиля, в судьбе которого Бог принимает непосредственное участие на протяжении всей библейской истории.
К древним переводам Ветхого Завета относятся переводы Септуагинта и Вульгата. В Септуагинте и Вульгате латинское слово gratia (благосклонность, милость, снисхождение, прощение) встречается в текстах Священного Писания несколько раз в той или иной форме. В древних переводах, так же как и еврейском и греческом переводах, оно относится к заключению завета между Богом и человеком, а также между человеком и человеком.
В греческом тексте Ветхого Завета, так же как и в еврейском, благодать в первую очередь связана с вопросом об актах Божией милости в отношении Его народа, а также о том, как эта проявленная милость отозвалась в жизни и сердцах людей. Эта милость является основой сохранения всей истории народа, и она строится на серии заветов, которые заключаются между Богом и людьми.
Первая книга, начинающая Слово Божие, говорит, что человечество стало развращенным, в намерения людей постоянно входило зло. Грехопадение в саду Эдема привело человека к такой испорченности, что он стал заниматься делами, которые являются злом в очах Божьих. Но один человек выделялся из всех людей в этом развращенном поколении. Это был Ной.
Посреди нечестивого рода Ной ходил с Богом и занимал правильное положение пред Ним. Также написано, что Ной был непорочным. На иврите слово «непорочный» означает «здравый, целостный, невинный». Ной ходил в целостности и невинности пред Господом. Он был как свет во тьме.
Самое распространенное определение благодати — «незаработанная, незаслуженная милость». Это ли то, что мы видим у Ноя? Слова «незаработанная» и «незаслуженная» утверждают, что дела почитаются ничем, когда присутствует благодать. Почитались ли дела Ноя ничем, когда он получил благодать?
Мы не можем утверждать, как «заработал» он благодать Господа, но его три действия: праведность, непорочность и хождение перед Богом повлияли на Божье решение одарить Ноя благодатью. Единственным человеком, кто получил благодать, был тот, кому эти три действия были приписаны в этом тексте. Таким образом, это означает следующее: чтобы получить Божий дар благодати, каждый из нас должен быть праведен, непорочен и ходить с Богом.
Для верующих история про Ноя снова и снова указывает на Бога. Благодаря праведности одного человека, Ноя, вся его семья получила благодать прямо там, где происходит суд. Через Бога мы, как члены Его семьи, также получаем благодать прямо на том месте, где происходит суд. «Ибо явилась благодать Божия [через Исуса], спасительная для всех людей» (Тит. 2, 11).
Следует отметить, что в Ветхом Завете всё же есть одно пророческое место, в котором выражение «благодать» ставится в связь с понятием «Дух» — «Дух благодати», напоминающее единственное выражение новозаветное — «А на дом Давыда и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12, 10). Внутренняя перемена в жителях Иерусалима с излиянием на них «Духа благодати» напоминает речи Исуса Христа о том, что произойдет с Его учениками и последователями с ниспосланием на них Духа Утешителя.
В текстах Нового Завета указано, что благодатью человек не оправдывается (как в Ветхом Завете), а спасается. Для христианина важны не вознаграждения и земная похвала, а Вечная жизнь, являющаяся основным даром Благодати Божией. В Новом Завете благодать определяется как духовное возрождение для вечной жизни в Царствии Небесном.
Далее рассмотрим реконструкцию категории «благодать» в трудах раннехристианских авторов. Так, в творениях мужей апостольских слово «благодать» употребляется довольно часто. Данное определение у них почти ничем не отличается от апостольского. В их писаниях благодать приписывается Богу Отцу и Господу.
У св. Климента Римского читаем: «Благодать вам и мир от всемогущего Бога чрез Исуса Христа да умножится» [4]. Св. Игнатий Богоносец в своих по большей части обширных приветствиях, посвященных как изображению домостроительства спасения волею Бога Отца и крестными страданиями Сына Божия, так и характеристике той или другой церкви, приветствует их от имени также Бога Отца, в связи с понятием благодати. В Послании Поликарпа: «Милость и мир от Бога Вседержителя и Господа И. Христа, Спасителя нашего, да умножится» [5]. Признавая, вместе со Св. Писанием, Бога Отца первичным источником всякой благодати, милости и даров духовных, апостольские мужи употребляют слово «благодать» как синоним Бога Отца, так, например, св. Игнатий Богоносец хвалит диакона Сотиона, что он «повинуется епископу, как благодати Божьей»[6]. Мужи апостольские видели проявление благодати Божьей и в Ветхом Завете, разумея под нею то укрепляющую силу Божию, то просвещение ума, то имеющее открыться спасение во Христе.
Таким образом, у мужей апостольских находим то же, что и в Св. Писании, и относительно объема понятия благодати, и относительно выражения учения о ней. Это образы св. Игнатия, относящиеся к процессу нашего восхождения к Богу: чрез веру (крест), чрез любовь, «возводящую к Богу», через «доброделание».
Древние апологеты, в силу ближайшей своей задачи, мало находили возможности касаться такого пункта христианского вероучения, как сотериологическое учение, тем не менее из случайных замечаний и отрывочных выражений, у них встречающихся, можно сделать несколько выводов и заключений по данному предмету. По мнению апологетов, в ветхозаветном Писании и чрез лучших людей языческого мира открывались миру и Слово, и Дух пророческий. В особенности много апологеты говорили о благодати разумения Св. Писания, т.е. о божественном озарении ума. Св. Иустин Мученик говорил о себе самом, что «дана от Бога благодать разумения Его писаний»[7]. Св. Феофил Антиохийский пишет: «Бог исповедуется, истина посредствует (βραβεύει – буквально посредничает, как судья на играх), благодать сохраняет, мир ограждает, святое Слово руководит, премудрость учит, жизнь присуждает награды, Бог царствует»[8].
Итак, разумея под благодатью все дары Бога Отца и Сына Его Слова и в Ветхом Завете, и даже у язычников («благодать Слова»), апологеты называют благодатью и Самого Духа Св., как дар Божий в Ветхом Завете.
Св. Ириней Лионский, рассуждая о спасении, раскрывает учение о благодати Божьей в течение всего древнейшего святоотеческого периода до блаж. Августина: «Отец соизволяет и повелевает. Сын делает и устрояет, а Дух питает и возращает, человек же мало-помалу преуспевает и восходит к совершенству. Дух действует, Сын служит, Отец одобряет, человек же усовершается во спасение»[9].
Эти, по существу своему, чисто апостольские формулы, выраженные только другими словами, можно назвать одними из главных тем положительной части замечательного творения св. Иринея «Против ересей», в особенности IV и V его книг.
По пути, проложенному св. Иринеем, шел и Тертуллиан. Сущность его сотериологического учения может быть выражена в следующих его изречениях. «Кому открыта истина без Бога; кем Бог познан без Христа; кому сделался известен Христос без Духа Святого; кому сообщен Дух Св. без таинства веры? Сила божественной благодати могущественнее природы, имея в нас подвластную себе силу свободной воли»[10].
Таким образом, мужи апостольские под проявлением благодати понимали то укрепляющую силу Божию, то просвещение ума, которые открывают спасение во Христе.
В творениях св. Киприана Карфагенского заметно стремление к разграничению и анализу частей, входящих в понятие благодати, и некоторый шаг к сужению его объема.
Впрочем, такое явление замечается только в тех случаях, когда св. Киприан выступает борцом в спорах о крещении у еретиков и раскольников и о принятии падших в церковное общение. В других же случаях относительно объема понятия «благодать» он вполне сходится со своими предшественниками. Так, он говорит и о благодати в Ветхом Завете, о благодати у иудеев, отъятой у них и переданной потом христианам, у ветхозаветных мужей — Соломона, Саула и др.
У Климента Александрийского, в зачатках, намеках и намеренных недомолвках, находим, в сущности, ту же замечательную систему воззрений на совместное действие благодати Божьей (как благодати Отца, Сына и Духа Св.) и человеческих сил, начиная с первого момента спасения (оглашения), какую развил и более ясно, с большею последовательностью и меньшею долею аллегоризма выразил знаменитый его ученик Ориген, являющийся таким образом лучшим и единственно надежным комментатором крайне трудно понимаемых творений его учителя. Благодать у Климента есть, прежде всего, благодать Отца и Сына и потом уже — Св. Духа. Благодать была и в Ветхом Завете — закон Моисеев, но эта «благодать древняя была временною»; она дана была Словом чрез Моисея.
У великого христианского учителя Оригена, многочисленные творения которого обильны данными для социологического учения, немало общего с его предшественниками, в особенности с его учителем Климентом, но есть и нечто новое в смысле особой постановки этого учения, более полного и ясного освещения деятельности Третьей Ипостаси Св. Троицы — Духа Св. и значительного шага к сужению объема понятия благодати. Нелегко, однако, привести в совершенную ясность истинные взгляды александрийского учителя на означенный предмет, хотя его творения и лишены той намеренной темноты, какою отличаются сочинения его учителя. Подобно своим предшественникам, Ориген относил благодать к действию Бога Отца, но при этом включал сюда же и действие Духа Св. и притом настойчиво проводил мысль, что благодать, рассматриваемая как сила Божия, содействующая человеку в содевании им спасения, есть преимущественно сила или действие Духа Св.
От катехета ІІІ в. перейдем к катехету ІV в. Св. Кирилл Иерусалимский в своих знаменитых «Огласительных и тайноводственных поучениях» оставил нам драгоценный памятник, посвященный сколько изъяснению содержания Символа Веры, столько же и раскрытию учения о благодати Божией.
Выходя из такого общего взгляда на проявление в мире Триипостасного Бога и усматривая действие благодати и в Ветхом Завете, св. Кирилл признает ее благодатью именно Св. Духа, но только в меньшей мере, чем в Новом. Так, Дух Св. сошел на 70 старцев при Моисее (Числ. XІ, 25). «Не Дух разделился (тогда), разделена же благодать по мере приемлемости и силе приемлющих». В этом факте и в словах Моисея (ст. 28–29) св. отец видит предречение «об обильном даянии благодати» в Новом Завете, – благодати, которая в Ветхом дается отчасти. Итак, благодать, и именно «благодать Духа Святого», была и в Ветхом Завете, но в меньшей мере, чем в Новом. Ветхозаветная благодать Духа Св. находилась в самой тесной связи с тою же древнею, в пророках плодоносившею виноградною Лозою, от которой в Новом Завете «испили» и апостолы, т.е. Дух и в Ветхом Завете проповедовал и открывал Слово-Сына, как в Новом — сошел, чтобы «показать Христа». Дух говорил в ветхозаветных пророках от лица Самого Христа».
Творения св. Василия Великого замечательны в особенности превосходным раскрытием идеи освящающего, завершительного действия Духа Св. и учения о благодати как силе и действии именно Духа Св.
Все основные положения св. Василия Великого, относящиеся к учению о Боге — Освятителе как всего вообще творения, так, в частности, человека, находим и у св. Григория Богослова, но в виде таких положений, которые достаточно уже раскрыты и не нуждаются в дальнейшем развитии и обосновании, — во внимание вероятно к тому, что в этом отношении сделано св. Афанасием и особенно св. Василием Великим. Зато у св. Григория встречается много замечательных частностей, выясняющих как действие благодати Божьей, так и взаимное отношение божественного и человеческого участия в содевании человеческого спасения; а равно в более ясных и подробных, чем у св. Василия, чертах изображается процесс этого содевания, так что творения св. Григория служат в этом отношении прекрасным дополнением к творениям великого его друга, который, кстати сказать, по собственному признанию св. Григория, имел немалое на него влияние, в деле именно раскрытия учения о Святом Духе.
В раскрытии учения о благодати Божьей св. Григорию Нисскому нужно отвести одно из наиболее видных мест. И это — не в отношении к теологической стороне учения, т.е. не относительно раскрытия учения о Св. Троице, как Источнике, Подателе и Раздаятеле благодати; после Василия Великого не осталось ничего требующего в этом отношении восполнения, и св. Григорию Нисскому оставалось идти по следам великого его брата и повторить сказанное им. Равным образом — и не в отношении к выяснению первых моментов действия благодати на человека, обстоятельно анализированных св. Кириллом Иерусалимским и св. Григорием Богословом. Итак, благодать обща тому и другому Завету и есть дело всей Святой Троицы и обнимает весь круг благодеяний Божиих. Благодать, подаваемая нам Богом, многократно открывается в псалмах Давыда, изображающих бедствия, в которые мы впали, и оказываемое нам содействие Божье в добре.
Прп. Макарий Египетский пошел еще далее св. Григория Нисского в объяснении проявления благодати Божией. Он отвечает на вопрос, каким образом возможно совместное пребывание благодати и греха в одной и той же душе? Прп. Макарий указывает частью на многосоставность души и глубину ее, частью на неприкосновенность человеческой свободы, частью на вездеприсутствие Божье, неограниченность Божества и невозможность осквернения его сквернами греховными. «Душа имеет много членов и великую глубину; привзошедший в нее грех овладел всеми ее членами и пажитями сердца. Потом, когда человек взыщет благодати, она приходит к нему и овладевает приблизительно двумя членами души. Человек неопытный, утешаемый благодатью, думает, будто пришедшая благодать овладела всеми частями души и будто грех искоренен. Но большая часть ее обладается грехом, и только одна часть находится под благодатью»[10]. Благодать мыслится преимущественно как сила Божия, в частности как сила Духа Св. и неразлучного с Ним Господа.
Свт. Иоанн Златоуст со свойственным ему дивным красноречием и силою духа, раскрывает понятие благодати. Творения свт. И. Златоуста полны таких мест, в которых слово «благодать» употребляется как понятие, имеющее весьма широкий объем, чему — кроме причин, общих для всех древних отцов, — содействовали в особенности многочисленные труды этого Златоуста по изъяснению текста новозаветных и ветхозаветных книг Св. Писания.
Таково, например, следующее место. «И то, что относится к закону (Моисееву), и это было делом благодати, и самое наше бытие из небытия, так как не за предшествующие добрые поступки мы получили такое воздаяние, — как (это могло быть), когда мы еще не существовали? — но (это было так) потому, что во всех случаях благодеяние Божье предшествует (Θεοῦ παντάχοϑεντῆςεὐεργεσίας ϰατάρχοντος). И не только наше бытие из небытия, но и тотчас после происхождения научение нас тому, что должно делать и чего не делать, получение этого закона самою (нашею) природою, вложение в нас неподкупного судилища совести, — все это было делом величайшей благодати и неизреченного человеколюбия. Делом благодати было также, после повреждения этого закона, восстановление его чрез закон писаный»[12], — закон Моисеев, который и разумеется у свт. Иоанна («и благодать возблагодать») под словом «возблагодать» (ὰντίχάριτος).
Итак, согласно учению раннехристианских писателей и отцов Церкви божественная благодать подается в Церкви. Возрождение личности совершается силой благодати Божией. Без благодати Божией невозможно побороть грехи и страсти. Благодать Божия — основа достижения человеком спасения во Христе.
Литература
- Бэррик У.Д. Моисеев Завет. URL: http://propovedi.ru/resource/mosaic-covenant/
- Иоанн Златоуст. Беседы на книгу БытияURL: http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01/35
- Катанский А.Л. Учение о благодати Божией в творениях древних св. отцов и учителей Церкви до блаженного Августина. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Katanskij/uchenie-o-blagodati-bozhiej-v-tvorenijah-drevnih-sv-ottsov-i-uchitelej-tserkvi-do-blazhennogo-avgustina/
- Краткая Библия: Ветхозаветные события. — Москва: Воскресение, 2018.
[i]Бэррик У.Д. Моисеев Завет. URL: http://propovedi.ru/resource/mosaic-covenant/
[ii] Там же.
[iii] Там же.
[iv]Цит. по: Катанский А.Л. Учение о благодати Божией в творениях древних св. отцов и учителей Церкви до блаженного Августина. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Aleksandr_Katanskij/uchenie-o-blagodati-bozhiej-v-tvorenijah-drevnih-sv-ottsov-i-uchitelej-tserkvi-do-blazhennogo-avgustina/
[v] Там же.
[vi] Там же.
[vii] Там же.
[viii] Там же.
[ix] Там же.
[x] Там же.
[xi] Там же.
[xii] Иоанн Златоуст. Беседы на книгу БытияURL: http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_01/35
