Богослужение Русской Церкви неразрывно связано с практикой Восточной Церкви, которая ориентировалась на константинопольскую, иерусалимскую и афонскую богослужебные традиции[1]. После того как Русь приняла от греков христианскую веру, сначала господствовал Типик песненных последований, соответствующий образцу Устава Константинопольского храма Св. Софии. Богослужение по этому Уставу было соборным, более торжественным, праздничным, пышным и величественным, более значимыми были ектении и священнические молитвы, а псалмопение играло второстепенную роль, при этом отсутствовали стихеры и каноны. Кроме ежедневных служб часов были и некаждодневные службы. В X веке прп. Феодосий Печерский позаимствовал с Афона Студийский Устав, который вскоре стал единственным в русских княжествах. О том, что на Руси рано распространился Студийский Типик, свидетельствует летописное сообщение 1015 г., в котором указано, что святой страстотерпец Борис перед смертью пел «заутреню» с шестопсалмием и каноном, а это составляющие элементы Студийского Устава. В наших русских обителях богослужения сначала совершались в соответствии с правилами Студийского Типика, а в кафедральных епископских храмах (имевших большие певческие хоры) господствовало влияние Устава Великой Церкви. Если до XIII века в России руководствовались Студийским Уставом, то после этого столетия его место занял Савваитский Устав, редакций которого у нас в России, по некоторым данным, было до шести. Введение Иерусалимского Типикона происходило постепенно, и в деле его распространения сыграл огромную роль Киприан, святитель Московский (XIV в.), который ввел в употребление у нас Служебник филофеевской — евфимиевской редакции (болгарского происхождения). После этого святителя Иерусалимский Типик стал быстро распространяться, и к XV столетию этот Устав и богослужебные книги по нему были распространены у нас уже практически во всех храмах[2].
В начале XV столетия, а именно в 1401 г., в Константинополе была создана русская редакция Савваитского Устава. Эта редакция распространилась в этом же столетии в Русской Церкви под названием «Око Церковное». Она легла в основу всех последующих русских справ и редакций этого Устава[3]. Так, один из его переводов на церковнославянский язык был выполнен прп. Афанасием Высоцким (учеником прп. Сергия Радонежского), основателем обители в Серпухове, жившим в Константинополе в конце XIV — начале XV веков.
В 1610 г. «Око Церковное» составил головщик Троице-Сергиевой обители Логгин Шишелев-Корова. «Око Церковное» 1633 г. является простой перепечаткой пространного рукописного Иерусалимского Устава: была взята рукопись XVI века, осуществлена справа, на полях сделаны надписи, добавки к тексту, затем рукопись отдали печатникам. Как указывает протоиерей Г. Крылов, так делали справщики XIV–XVI столетий, а уже в XVII веке, при патриархе Никоне, справщики старались не искажать рукописных источников, т.к. они «стали восприниматься с точки зрения их исторической ценности, как исторический памятник»[4], и справщики как бы отстранились от богослужебных рукописей прошлых веков, смотрели на них как на рабочий материал. Рукопись становилась «мертвым памятником» и извлекалась из богослужебного контекста; вот так, в определенном смысле, терялась связь с древностью[5]. Устав 1633 г. оказался меньше предыдущего практически наполовину из-за того, что из него были убраны собственно русские главы, а также литургический материал и те элементы, которые имели, так сказать, второстепенное значение.
«Око Церковное» 1641 г. протоиерей Г. Крылов называет литургическим шедевром[6]. За основу для этой редакции был взят Устав 1610 года, и была проведена серьезная справа, редакция: так, часть Марковых глав добавлена, дописана, уставные указания приведены в определенный порядок, убраны противоречия и несоответствия, Устав заново составлен, перекомпонован. В результате появилось практичное руководство, удобное в использовании, к которому были добавлены своего рода современные «Богослужебные указания» и другие материалы. Уставом занимались самые известные и опытные мастера-справщики, среди которых можно назвать, например, протопопа Михаила Рогова, ключаря Успенского собора Ивана Наседку. «Око Церковное» 1641 г. немного отличалось от своего первоначального Савваитского прототипа и, как отмечает протоиерей Г. Крылов, несколько «дополняло его и описывало современную ,,образцовую” богослужебную практику… т.е. включало в себя нажитый литургический опыт»[7].
Особая богослужебная традиция была сформирована у старообрядцев, которые не приняли церковную реформу, проведённую патриархом Никоном и царём Алексеем Михайловичем. Реформа проводилась небрежно. Неграмотная, нетактичная ломка прекрасного средневекового русского православного богослужения породила массовые народные недовольства. Старообрядцы, как могли, словом, пером и делом защищали старые, дореформенные богослужебные тексты. Сегодняшней языковедческой наукой доказано, что дореформенные богослужебные тексты, которыми сегодня пользуются старообрядцы, намного догматически и смыслово точнее. Там нет никаких лингвистических несуразиц, спорных, с вероучительной точки зрения, выражений. В результате современное богослужение старообрядцев значительно отличается от того, что проводится в храмах РПЦ МП. Много явлений в постреформенной богослужебной практике напоминают латинские и лютеранские мотивы. Однако духовное наследие древлеправославной-старообрядческой культуры — тема отдельного исследования. Мы лишь ограничимся постулатом, что русские староверы словом и делом доказали истинность и глубину усвоения духа исконной молитвенной богослужебной традиции, которая была нам дарована в XI веке и окончательно оформлена к концу века семнадцатого.
Далее история развивалась так. Устав 1682 г. был редакцией, которая осуществлялась справщиками Иосифом Белым, Мардарием Хоныковым и Евфимием Чудовским при патриархе Иоакиме, издавшем ряд указов относительно усиления контроля над справщиками: например, в соответствии с указами, новоправленную книгу прочитывали в присутствии патриарха, который мог сделать замечание, новую справу, после чего снова переписывали перевод, чтобы он был уже «чистым». До патриарха Иоакима в справах отметался русский литургический опыт, а справы Иоакимовские обычно называют «русскими», т.к. во внимание стали принимать русский литургический пласт с его особенностями и русские традиции и использовались славянские древние рукописные источники[8].
Протоиерей Г. Крылов указывает на то, что после редакции, справы Устава в нем появились определенные нестыковки, несоответствия и «непонятки», как, например: искажение порядка пения канона в седмичные дни Великого поста, отмена пения 17-й кафизмы на воскресном бдении в зимний период, отсутствие четких указаний относительно пения «Достойно есть» после канона, искаженный порядок пения катавасий и другие[9].
Необходимо отметить тот факт, что в 1695 г. производилась редакция полного комплекта Миней по греческому образцу, и эти Минеи затем соотносились с новоизданным Уставом. При их согласовании оказалось, что правленый минейный месяцеслов отличается от месяцеслова Типикона. Патриарх и некоторые священнослужители были недовольны слишком «греческой» редакцией месяцеслова Устава 1682 г., поэтому для правки Типика патриарх назначил менее строгих и принципиальных редакторов, дабы не раздражать противников реформы на последних ее этапах. Новый минейный месяцеслов нужно было согласовать с месяцесловом Типикона, так, собственно, и появился Устав 1695 г.[10]. Дальнейшие редакции отличались лишь небольшими корректировками и исправлениями в тексте.
Необходимо сказать о том, что при богослужебной реформе патриарха Никона в XVII веке правили Служебник, Требник и иные богослужебные издания. В это время в сфере создания и развития Типикона достаточно был известен Киевский митрополит Петр Могила, «особенно в последованиях молебных пений, которым он придал стройную песненную структуру»[11].
Таким образом, при оформлении русского Типикона было несколько редакций, при этом проводилось соотнесение его с греческими образцами (которые считались более правильными): издания русских Типиков были дополнены службами русским святым; были составлены храмовые главы; греческие особенности служб были трансформированы в соответствии с особенностями и условиями русской церковной жизни[12]. Однако сопоставление с греческими образцами было проведено не совсем правильно, ввиду того что греческая традиция богослужебной практики была многообразна, и при этом русские справщики не знали ее во всей полноте. В результате получилось богослужение и не греческое, и не русское, произошло некоторое его сокращение и упрощение, «уход от национально-русских традиций благочестия»[13], оно медленно, но верно «подстраивалось к новым условиям в секуляризированном светском государстве»[14].
Новоизданный Устав и другие богослужебные книги были фактически указаниями «свыше», т.е. указаниями светских и церковных властей, которые способствовали проведению реформы. Однако следует отметить, что в Церкви богослужебные книги и богослужебная практика всегда различались в определенной мере (в этом, собственно, состоит специфика всякой живой литургической жизни), и вновь изданные богослужебные книги, так или иначе, рассматривались сквозь призму старых привычек и традиций. Также различие можно наблюдать и в пении: Устав как бы соотнесен со знаменным пением, подстроен под него и рассчитан на него, а знаменное пение, в свою очередь, неотделимо от указаний Типикона, который в настоящее время, по большей части, к сожалению, превратился где? «в памятник литургической письменности»[15], и, как мы можем наблюдать, современная «практика храмового пения отличается от того, что изложено в Типике, она оторвана от него»[16], и формировалась она довольно спонтанно, на эту практику часто влияло желание полусветских и нерадивых священников свести богослужение до минимума. Собственно, вот так мы постепенно и дошли до городского полуторачасового — макисмум двухчасового всенощного бдения с современным партесным пением (которое, надо сказать, все чаще становится похожим на светские концерты и вызывает много споров в церковной среде). Оказалось, что «греческая скудость венецианских печатных Типиконов XVII века»[17] не может вместить в себя литургические особенности, весь объем и всю полноту богослужения Русской Церкви.
Что касается обычаев и богослужебных традиций Великой Церкви, то можно сказать, что в наших русских соборных храмах они сохранялись долго, вплоть до XVII века. Так, например, входы на вечерне и на утрене и Малый и Великий входы на литургиях при архиерейском служении совершались весьма торжественно, для чего в храмы собиралось духовенство окрестных Церквей. Особенно торжественным, красивым, захватывающим был великий вход, когда даже выносились все святыни собора. Ввиду возникновения полиелея и постепенной замены им пения непорочных перестали совершать входы после славословия (лишь «на утрене Великой Субботы сохранился вход на утрене по великом славословии»[18]).
Для урегулирования порядка богослужения и в последующие столетия русскими иерархами и литургистами, предсоборнными совещаниями принимались различные меры, а в 1917–1918 гг. Всероссийский Поместный Собор сделал немало корректировок относительно Устава. Собор затрагивал вопрос о новой справе, редакции Типикона и о допустимых сокращениях богослужения ввиду того, что многое в Уставе — от Типиков монастырских, которые, как мы уже говорили, не всегда и не везде исполнимы в полной мере, особенно в приходских храмах. В 1954 г. был выпущен в свет Типикон в существующей редакции, в котором опущена Пасхалия, но при этом в особом приложении указаны тропари и кондаки новопрославленным русским святым[19].
Профессор А.М. Пентковский выделяет три основные богослужебные реформы на Руси:
1. Реформа прп. Феодосия Печерского, когда был составлен древнерусский перевод Типикона патриарха Алексия Студита и богослужебные книги. Прп. Феодосий принёс на Русь и перевёл Студийский Устав (в период с 1067 по 1074 годы), который быстро распространился по русским монастырям, а со временем такое богослужение стало употребляться и в приходских храмах, но с некоторыми отличиями[20].
2. Реформа Алексия и Киприана, митрополитов Московских, в XIV веке, когда появился перевод константинопольской редакции Савваитского Типика и сборника богослужебных книг. Этот Типик предназначался, прежде всего, для новообразующихся обителей, которые во множестве возникали в то время. Следует отметить, что уже тогда русский народ отрицательно относился к резкому вмешательству в его родное богослужение (поэтому, собственно, и был осуждён прп. Максим Грек с его книжной корректировкой. И хотя в ее основе лежал грамматический подход, исправленные тексты были восприняты как чуждые)[21].
3. Реформа патриархов Никона и Иоакима — ее результатом стала современная редакция Савваитского Типика и всего сборника богослужебных книг. Это всем известная и трагическая реформа конца XVII века, которая, хоть в основном и касалась корректировок в языковой сфере, но все же была воспринята, как говорится, в штыки; скорость и методы проведения реформы, а также то, что русские люди весьма привыкли к старым богослужебным текстам, которые теперь вдруг были объявлены неверными и подлежащими замене, привели к печальным последствиям, которые, в свою очередь, способствовали появлению страха и боязни проведения каких-либо реформ в сфере Устава. Это привело к тому, что в приходских храмах стали отступать от указаний Типика в соответствии с меняющимися условиями и темпом жизни, и уже в начале ХХ века по поводу решения данной проблемы возникало много споров (следует отметить, что вопрос урегулирования богослужения является в настоящее время весьма актуальным, идет определенная полемика вокруг вопроса создания приходского Устава).
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сказать, что изначально на Руси господствовал Устав песненных последований по образцу Устава Великой Церкви, а с X в. — Студийский Устав. Усвоив в XIV и XV веках.. Иерусалимский Типик, Русская Церковь до конца ХVII столетия исполняла его в границах, рамках прежнего Студийского Устава и использовала студийский корпус богослужебных книг[22]: например, не было всенощных бдений и, как правило, служились в свое время отдельно вечерня и утреня. Следует, однако, отметить, что остается неизвестным, когда, кем именно и в каком виде был принесен на Русь Иерусалимский Устав.
Список литературы
- Желтов, М.С., Правдолюбов, С., прот. Богослужение Русской Церкви, X–XX вв. [Текст] / М.С. Желтов, прот. С. Правдолюбов. — М., 2000. — С. 495.
- Крылов, Г., прот. Книжная справа Типикона в XVII веке [Электронный ресурс] / прот. Г. Крылов // Доклад 28 января 2010 г. на XVIII Рождественских чтениях в Москве. — URL: https://azbyka.ru/knizhnaya-sprava-tipikona-v-xvii-veke (дата обращения: 22.11.2021).
- Настольная книга священнослужителя [Текст] / Том I, издание 2-е. — М.: издательский отдел Московского Патриархата, 1992. — С. 22.
- Пентковский, А.М. Литургические реформы в истории Русской Церкви и их характерные особенности [Текст] / А.М. Пентковский // Журнал Московской Патриархии. — М.: издание Московской Патриархии, 2001. — С. 76.
- Уханова, Е.В. Особенности богослужения Русской Церкви 9–14 вв. [Текст] / Е.В. Уханова / Вестник РГНФ, №3, 2000. — М.: изд-во Вестника, 2000. — С. 84.
[1]Уханова, Е.В. Особенности богослужения Русской Церкви 9–14 вв. [Текст] / Е.В. Уханова / Вестник РГНФ, №3, 2000. — М.: изд-во Вестника, 2000. — С. 84.
[2]Настольная книга священнослужителя [Электронный ресурс] // Азбука веры. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/nastolnaja-kniga-svjashennosluzhitelja/20 (дата обращения: 22.11.2021).
[3] Крылов, Г., прот. Книжная справа Типикона в XVII веке [Электронный ресурс] / прот. Г. Крылов // Доклад 28 января 2010 г. на XVIII Рождественских чтениях в Москве. — URL: https://azbyka.ru/knizhnaya-sprava-tipikona-v-xvii-veke (дата обращения: 22.11.2021).
[4] Там же.
[5] Крылов, Г., прот. Книжная справа Типикона в XVII веке [Электронный ресурс] / прот. Г. Крылов // Доклад 28 января 2010 г. на XVIII Рождественских чтениях в Москве. — URL: https://azbyka.ru/knizhnaya-sprava-tipikona-v-xvii-veke (дата обращения: 22.11.2021).
[6] Там же.
[7] Там же.
[8]Настольная книга священнослужителя [Электронный ресурс] // Азбука веры. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/nastolnaja-kniga-svjashennosluzhitelja/20 (дата обращения: 22.11.2021).
[9] Крылов, Г., прот. Книжная справа Типикона в XVII веке [Электронный ресурс] / прот. Г. Крылов // Доклад 28 января 2010 г. на XVIII Рождественских чтениях в Москве. — URL: https://azbyka.ru/knizhnaya-sprava-tipikona-v-xvii-veke (дата обращения: 22.11.2021).
[10] Там же.
[11] Настольная книга священнослужителя [Электронный ресурс] // Азбука веры. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/nastolnaja-kniga-svjashennosluzhitelja/20 (дата обращения: 22.11.2021).
[12] Там же.
[13] Крылов, Г., прот. Книжная справа Типикона в XVII веке [Электронный ресурс] / прот. Г. Крылов // Доклад 28 января 2010 г. на XVIII Рождественских чтениях в Москве. — URL: https://azbyka.ru/knizhnaya-sprava-tipikona-v-xvii-veke (дата обращения: 22.11.2021).
[14] Там же.
[15] Там же.
[16] Там же.
[17] Там же.
[18] Настольная книга священнослужителя [Текст] / Том I, издание 2-е. — М.: издательский отдел Московского Патриархата, 1992. — С.22.
[19]Настольная книга священнослужителя [Электронный ресурс] // Азбука веры. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/nastolnaja-kniga-svjashennosluzhitelja/20 (дата обращения: 22.10.2021).
[20] Пентковский, А.М. Литургические реформы в истории Русской Церкви и их характерные особенности [Текст] / А.М. Пентковский // Журнал Московской Патриархии. — М.: издание Московской Патриархии, 2001. — С. 76.
[21] Там же. С. 78.
[22]Желтов, М.С., Правдолюбов, С., прот. Богослужение Русской Церкви, X–XX вв. [Текст] / М.С. Желтов, прот. С. Правдолюбов. — М., 2000. — С. 495.
