«Православный Ржев — старина и современность» — именно так называлась выставка, проходившая в эту декаду в городском выставочном зале. Выставка вызвала вполне закономерный интерес. Руководствуясь желанием ознакомиться с этой самой «стариной и современностью», посетили ее и прихожане Покровского старообрядческого храма.
Проект выставки был разработан по благословению протоиерея Константина Чайкина, настоятеля храма Оковецко-Ржевской иконы Божией Матери (РПЦ). Видимо, по замыслу организаторов, выставка должна была свидетельствовать о торжестве и «триумфальном шествии» православия в Ржеве, но православия — как синонима МП РПЦ. Очевидно, поэтому выставка открывается портретами последнего российского самодержца Николая II и нынешнего епархиального архиерея — Тверского и Кашинского архиепископа Виктора. Важное место на выставке уделено и недавно возрожденной государственной российской символике — двуглавому орлу. Интересно, что корреспондент газеты «Ржевские Вести» в своем репортаже (от 18.12.02) так комментирует присутствие государственного герба на религиозной выставке: «…герб России, когда-то позаимствованный у Византии, венчает двуглавый орел — единство патриаршей (церковной) и государственной (светской) власти». Трактовка поражает новизной, но понятно, это — чаемое.
Представленная на выставке «старина» начиналась ХХ столетием. Посетителям был предложен стенд с репродукциями старых фотографий и открыток, на которых были запечатлены безвозвратно уничтоженные атеистами или разрушенные войной ржевские храмы; можно было прочитать или послушать их историю. Дальнейшие разделы представляли различные произведения современного церковного искусства, новопошитые облачения священнослужителей, репродуцированные и написанные иконы, издательскую продукцию. Были представлены произведения детского творчества на христианские темы. На стендах выставки — много рождественских открыток, восковые свечи, книги и брошюры. Прямо у стендов можно было приобрести свечи, литературу и новообрядческие иконки.
На одной из витрин посетители могли познакомиться с образцами старообрядческого медного литья (кресты, иконы, складни). (Правда, никакого упоминания об их старообрядческом происхождении сделано не было. Организаторы выставки, очевидно, не знали, что еще в 1720-е гг. специальными указами правительства в синодальной церкви было запрещено изготавливать литые образа — по причине их крайне низкого качества; в то же время в старообрядческих мастерских это искусство было доведено до небывалых высот искусства и технологии.) Большое количество этих образов, хранящихся и поныне в домах и квартирах жителей города, говорит само за себя о своем происхождении.
Демонстрировалась копия иконы чтимого в Ржеве архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия. Однако посетителям ни слова не говорилось о том, что Дионисий был наставником и учителем о. Иоанна Неронова, который входил в кружок боголюбцев и был близким другом протопопа Аввакума.
Целый стенд посвящен о. Матфею Константиновскому, его проповеднической деятельности и трудам по духовному окормлению Н.В. Гоголя. Интерес к личности о. Матфея понятен. Еще бы: он имел известность общероссийскую, его проповеди слушал сам государь император. Поговаривают даже о его возможной канонизации. Упоминается и его активная деятельность по «искоренению раскола». Правда, на выставке не были приведены столь откровенные пункты из его «Программы по искоренению раскола», «дышащие истинной братской любовью к заблудшим». И не показано на примерах, к каким последствиям в жизни «заблудших» приводило претворение в жизнь подобных пунктов!
Кстати, к открытию выставки было приурочено издание брошюры «Отец Матфей Константиновский (Ржевский) (Подвижники благочестия XIX века)», в которой собраны уже известные очерки о нем. Из очерка в очерк переходит сплетня о том, как «злые раскольники» сожгли дом о. Матфея, когда тот служил литургию. (Кто знаком с «антираскольническим» законодательством времен Николая I, понимает, что, если бы подтвердился хотя бы намек на участие в этом деле старообрядцев, можно не сомневаться, что полгорода тут же бы отправилось в Сибирь.)
Другая «визитная карточка» ржевского никонианства — заботливо собранные в брошюру очерки Н. Михайловой «Церковь и раскол ХVII века, или Что нужно знать о старообрядчестве». Ранее публикация отдельных инсинуаций Михайловой на страницах газеты «Радонеж» вызвала возмущение прихожан, священнослужителей и иерархов РПЦ; в результате этого «Радонеж» был лишен на какое-то время даже епископского благословения. И вот сенсация: во Ржеве издано «полное собрание опусов» г-жи Михайловой. Изданная, правда, без ссылки на чьи-либо благословения, эта книга уже несколько лет прочно занимает свое место на всех прилавках церковной торговли. Это издание по справедливости можно назвать своеобразным никонианским бестселлером. К слову сказать, брошюра эта пользуется спросом и у старообрядцев — более яркого свидетельства одиозности взглядов современных миссионеров РПЦ трудно придумать. Поэтому такая брошюра — прекрасный подарок думающему человеку на память о Ржеве.
Разложенные по разным углам экспозиции, две упомянутые брошюры стали своеобразной визитной карточкой выставки.
Как это ни удивительно, но тема старообрядчества была тщательно обойдена устроителями выставки: как будто и никогда не было оного во Ржеве. Ни словом не упомянуто, что Покровский старообрядческий храм — единственный в городе, где почти сто лет не прекращается молитвенная жизнь, и что последние двести с небольшим жителей города в годы войны нашли спасение именно в стенах заминированного немцами Покровского храма, откуда 3 марта 1943 года Красная армия их и освободила. Не упомянуто, что в его стенах в течение нескольких послевоенных десятилетий молились вместе со старообрядцами и «православные» и что в его купелях во младенчестве приняла трехпогружательное крещение изрядная доля нынешних «православных» прихожан. (Однако все это становится понятным, если признать, что старообрядцев, коих было в числе населения дореволюционного Ржева не менее половины, организаторы выставки православными вообще не считают.)
Жаль, что среди представленного обилия литературы не было недавно переизданных в РПЦ трудов Н.Ф. Каптерева, Е.Е. Голубинского, митрополита Макария и др. — все-таки они в чем-то сумели постичь сущность старообрядчества. Сложилось впечатление, что организаторы не очень-то жалуют вниманием и Деяния своего Поместного Собора 1971 года, признавшего «равночестность» старых и новых обрядов и воспретившего всякие притеснения в употреблении старого обряда.
Впрочем, прослеживается вполне определенная традиция в понимании представителями РПЦ МП самой сущности православия. И это, наверное, надо было увидеть.
