24 декабря в Северной столице торжественно отметили 40-летие освящения Покровского храма. Праздничное богослужение возглавил преосвященный епископ Евфимий (Дубинов), окормляющий Санкт-Петербургскую и Тверскую епархию, ему сослужил епископ Ярославско-Костромской Викентий (Новожилов) и духовенство Санкт-Петербурга в полном составе. В свещеносцы рукоположен отрок Михаил Торан, его брат Даниил Торан — во чтецы. После службы прошла праздничная трапеза, а в завершение дня — вечер воспоминаний.
Участников тех событий осталось уже не так много. На торжестве освящения храма в 1983 году присутствовал клирошанин из Костромы Валентин Николаевич Новожилов (ныне епископ Викентий). Активными участниками работ по восстановлению храма был братья Евгений и Геннадий Чунины, нынешние протоиереи, а также Игорь Карванен — ныне священник, настоятель Лиговского храма.
Обезображенный храм рядом с «Кладбищем жертв 9 января» на окраине Ленинграда передали старообрядческой общине накануне Пасхи в 1983 году. Все лето и осень здесь шли ежедневные восстановительные работы, а к 25 декабря 1983 г. прибыли столичные священники и совершили водосвятный молебен и малое освящение, а затем первую литургию. Покровская церковь в Ленинграде на проспекте Александровской Фермы стала первым официально открытым старообрядческим храмом на территории СССР после долгих лет безбожных советских запретов.
Волна перестроечных послаблений, открытия общин и возвращения храмов, прошедшая по стране немногим после, оттеняет важность возвращения храма в Петербурге и подвиг тех, кто приложил к этому свои труды. Чтобы понять этот подвиг, нужно вспомнить основные вехи жизни петербургского старообрядчества в ХХ веке.
Отправной точкой в понимании значимости событий был апрель 1932 г., когда после службы на Мариино стояние состоялись массовые аресты прихожан ленинградских храмов. К кому через час после службы, к кому через два, кому-то под утро постучались сотрудники НКВД. По некоторым данным, было арестовано около 180 человек. Треть из них составляли участники молодежного братства им. протопопа Аввакума — студенты, молодежь, — самый цвет христианского общества. Расстрельных приговоров в те времена еще не давали. «Зачинщиков», в том числе предстоятеля Санкт-Петербургской кафедры святителя Геронтия (Лакомкина), осудили на десять лет лагерей. Кому-то уже в лагерях накинули еще «десятку» — такая практика была в ходу. Удвоенный срок получил, например, сын владыки Геронтия Геннадий. Срока этого Геннадий Лакомкин не пережил — умер в 1944 году. И еще десятки тех, кого забрали в 1932 году, из лагерей не вернулись.
Следом за массовыми арестами последовало закрытие храмов. Покровский собор на Громовском кладбище, освященный в 1915 году, жемчужина старообрядческого Петербурга, прослужив людям всего лишь 20 лет, был взорван и разобран; остался только фундамент. Были закрыты и разорены и все другие храмы, епархия подверглась тотальному разорению. Наступила полярная ночь в духовной жизни старообрядцев Санкт-Петербурга. Полвека потребовалось на то, чтоб вновь выйти к свету.
Война, эвакуация, блокада и голод ослабили и так обескровленную ленинградскую общину. Одним из первых из заключения вернулся протоиерей Василий Космачев. Еще перед войной он безрезультатно пытался добиться открытия какого-нибудь храма для старообрядцев. После войны с фронтов и из эвакуации возвратились в Ленинград и другие, кто продолжил дело о. Василия. В архиве святителя Геронтия (Лакомкина) сохранились послевоенные ходатайства санкт-петербургских старообрядцев — однако они не дали результата. В 1948–1949 годах эти усилия сходят на нет.
В 60-х годах за хлопоты об открытии старообрядческого храма берется новое поколение ленинградских старообрядцев, несколько лет они пишут заявления и собирают подписи, но все их усилия тщетны: не удается добиться ничего.
В 1979 году заявление о регистрации общины подает новая группа ленинградских старообрядцев, костяк которой составляют Дмитриевы и Чунины — сестры епископа Александра (Чунина) Антонина, Евгения и Марья. Они обращаются за консультациями к гомельскому священнику протоиерею Евгению Бобкову; связь с ним держит Борис Александрович Дмитриев.
Благодаря мудрым советам о. Евгения Бобкова, от лица общины старообрядцев чуть ли не ежедневно поступают письма, ходатайства, жалобы; организуются телефонные звонки и проводятся различные встречи с чиновниками с просьбой открыть общину. Этот изнурительный марафон продолжается более трех лет. В какие только инстанции ни направлялись письма с ходатайствами и жалобами от ленинградских старообрядцев: Ленинградскому уполномоченному и в Ленгорисполком, в Совет по делам религий и на очередной съезд компартии, в Совет Министров и Верховный Совет СССР, в Политбюро и Центральную контрольную комиссию ЦК КПСС. Состоялись встречи с десятками чиновников в Москве и Ленинграде, и эта борьба не прекращалась.
Долгое время на все обращения поступали отрицательные ответы, но по звучащему в них все возрастающему раздражению было понятно: усилия старообрядцев не проходят для чиновников даром. Наконец ленинградские власти уступили: в октябре 1982 г. было принято решение Ленгорисполкома о регистрации старообрядческой общины, а весной 1983-го старообрядцам передали разоренное здание храма на проспекте Александровской Фермы. Первая служба в этом полуразрушенном здании прошла на Пасху, люди молились со слезами радости. И сразу после Светлой недели закипела работа: отремонтирована крыша, поставлены главка и крест, сделаны полы и иконостас, оштукатурены стены.
Тогда еще никто не знал, что спустя несколько лет наступит Перестройка и все станет намного проще. А тогда это была настоящая победа, завоеванная крепкой верой и беспримерными усилиями этих людей. И память об этом подвиге хотелось бы сохранить.
