«Днесь спасению нашему начаток, и вечней тайне явление» («Сегодня — начало нашего спасения и откровение извечной тайны») — так начинается тропарь празднику Благовещения Пресвятой Богородицы. В этих словах под «нашим спасением» понимается плотское, в человеческом естестве и облике, пришествие в мир Бога Слова, единородного Сына Отча, Господа и Спасителя нашего Исуса Христа. Именно об этом читаем мы в Символе веры: «Нас ради, человек, и нашего ради спасения, сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята, и Марии Девы вочеловечьшася».
«Началом спасения» называется зачатие Христа в священной утробе Его Матери, Пресвятой Девы Марии, — подобно тому, как зачатие является началом жизни всякого человеческого существа. А под «извечной тайной» надо разуметь Предвечный Совет Святой Троицы, то есть изначальный, прежде всех времен, замысел Триипостасного Бога о воплощении Бога Слова ради обожения человека. Святые отцы — первый священномученик Ириней Лионский, а после него свт. Афанасий Великий и другие — единогласно повторяют: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», то есть полностью осуществил в себе подобие Божие, данное ему при сотворении. Ради этого и принял человеческое естество Сын Божий, Единый от Троицы. Изумляет нашу мысль то, что этот вселенский, космический божественный замысел мог быть исполнен только при согласии человека. И еще поразительнее, что согласие это, за миллионы и миллионы потомков Адама и Еввы, живших во все времена, на всех материках Земли, дала юная Дева в малой и порабощенной стране, в незначительном городке Назарете, напоминавшем скорее селение, в доме бедного плотника, нареченного Ее мужем. Извечное таинство о высших судьбах мира, о Воплощении, Кресте и Воскресении Сына Божия и о величественном предназначении человека было проявлено, таким образом, не в столицах империй, среди царского величия и грома оружия, не в очагах научной мысли и мудрости, среди философских диспутов, но в тишине и безвестности, среди бедности и смирения.
Евангелие говорит об этом событии немногими словами, не описывая подробно всех его внешних обстоятельств. Церковные же предания передают об этих обстоятельствах по-разному, и это разнообразие мы видим на иконах. На одних из них Дева в момент получения Ею божественной вести изображается сидящей за прялкой, на других — набирающей воду из колодца, а на третьих — читающей книгу пророка Исаии, открытую на том месте, где сказано: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Ис. 7, 14; Мф. 1, 23). Бесспорно лишь то, что архангел Гавриил, вестник тайн Божиих, явился Деве в доме Иосифа в Назарете и обратился к Ней со словами: «Радуйся, Обрадованная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами». Свт. Андрей Критский так изъясняет это приветствие: «Ангел не только объявляет радость, но указывает и на Виновника радости, во чреве Девы; потому что слова ,,Господь с Тобою” ясно означают, что присутствует Сам Царь, всецело воплощающийся в Ней и не оставляющий Своей славы. […] Радуйся, орудие радости, которым упразднен приговор клятвы и возвращено право на радость. […] С неба несу Тебе благовестие, и притом не простое, но благовестие радости. […] ,,Господь с Тобою”, Податель всякой радости, Спаситель всего мира, — с Тобою Тот, Который, не отлучаясь Отеческих недр, вместился в Твоей утробе. Я назвал Тебя Обрадованной, чтобы выразить радость сокрываемoго в Тебе таинства. Я назвал Тебя Обрадованной, ибо всю эту радость Ты вмещаешь во чреве Твоем» (Слово на Благовещение Пресвятой Богородицы).
Она же, — продолжает далее Евангелие, — увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что́ бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Исус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего […] и Царству Его не будет конца» (Лк. 1, 28–33). Чистота сердца Марии, глубочайшая вера и любовь к воле Бога, жившая в Ней от младенчества, открыли Ей, что перед Нею не искуситель, соблазнивший некогда Евву в Раю, а вестник божественного таинства. Поэтому Она не испугалась и не заподозрила обмана, но спросила лишь: «Ка́к будет это, когда Я мужа не знаю?» Ни опыт других людей, ни повествуемое в Священных Писаниях не могли привести Ей на память ни одного случая, когда бы дитя родилось без участия мужа. Гавриил сказал Ей в ответ: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1, 35). Чтобы показать Марии возможность чудесного рождения, побеждающего законы природы, он привел в пример Ее сродницу Елисавету, бесплодную в течение долгих лет жизни, но в старости чудесно зачавшую младенца — будущего пророка и крестителя Господня Иоанна. И Мария не потребовала никаких новых свидетельств, но с готовностью ответила: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). Впрочем, в стихерах и тропарях канона празднику беседа Богородицы с Архангелом описывается намного более развернуто, представленная как продолжительный спор, где Мария выражает недоверие, а Гавриил настойчиво убеждает Ее. Это внешнее различие с Евангельским повествованием, на самом деле, не является разногласием и не должно вызывать недоверия. Под видом спора песнописцы — и первым из них прп. Иоанн Дамаскин, прославленный богослов, толкователь догматов и проповедник — воспользовались возможностью изложить для молящихся немало вероучительных истин, исполняя важнейшую задачу богослужения — назидать верующих в благочестии.
Согласие Пресвятой Девы на волю Божию, сколь бы ни превышала эта воля человеческий разум, открыло дверь исполнению величайшего промысла, заключающего в себе всю премудрость сотворения мира и человеческой истории с ее первого до последнего дня. «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1, 14). Христос, «вочеловечившийся от Марии Девы», единородный Сын Божий, «тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1, 12–13). Девственное зачатие Девой Бога Слова во плоти явилось прообразом вселения Бога в человеческой душе, которое становится новым рождением, производящим чад Божиих не в кратковременную земную жизнь, кончающуюся смертью, но в жизнь вечную и блаженную. А сама Дева стала олицетворением, начальницей и покровительницей Церкви, непорочной Невесты Христовой и Матери всех наследующих спасение. Так праздник Благовещения становится праздником возвещения благой вести Христа всему человеческому роду.
На вечерне, стихера, глас 6-и
Посланъ бысть съ небесе Архангелъ Гавриилъ, благовестити Девей зачатие, и пришедъ въ Назаретъ, помышляше въ себе, чудеси удивляяся: о, како Иже въ вышних непостижимъ Сыи отъ Девы раждается! Имеяи престолъ небо и подножие землю, во утробу Девичу вмещается! На Нь же шестокрилатии, и многоочитии зрети не могутъ, словомъ единемъ отъ Сея воплотитися благоизволи. Божие есть Слово настоящее. Что убо стою, и не глаголю Девице: радуйся, Обрадованная, Господь съ Тобою; радуйся, Чистая Дево; радуйся, Невесто Неневестная; радуйся, Мати Животу, благословенъ Плодъ чрева Твоего.
На литии, глас 8-и
Да веселятся небеса, и радуется земля, ибо Отцу Соприсносущныи, Собезначальныи и Сопрестольныи, щедротство приемъ, и человеколюбную милость, Себе постави во излияние, благоволением и советом Отчим; и во утробу вселися Девичу, предочищену Духомъ. О чудесе: Богъ въ человецехъ, Невместимыи въ ложеснахъ, Безлетный въ лето. И еже преславнее, яко и зачатие безсеменно, и истощание несказанно, и таинство елико. Богъ бо истощевается, воплощься, и зиждется, Ангелу къ Чистей Заченшей глаголавшу: радуйся, Обрадованная, Господь съ Тобою, имеяи велию милость.
На литии, глас 2-и
Благовествуетъ Гавриилъ Обрадованней днесь: радуйся, неневестная Отроковице, и неискусобрачная. Не дивися странному моему зраку, ни ужасайся, Архангелъ бо есмь. Змий прельсти Евву иногда, ныне же благовествую Ти радость, и пребудеши нетленна, рождьши Господа, Чистая.
