Потом Антоний приглашал Иоанна в Петербург «побеседовать». Судя по всему, никакого ответа на это приглашение не последовало.… Думается, что ничего другого и быть не могло. 250 лет шельмований и гонений и вдруг: «Приезжай, поговорим». Так не бывает. «Вариант» архиепископа Андрея (Ухтомского) также представляется малореальным и даже фантастическим: старообрядцам и новообрядцам крестными ходами придти на Красную площадь и, поклонившись друг другу в ноги, испросить взаимное прощение. На встрече в Старообрядческой Митрополии кто — то из сотрудников остроумно заметил: «А потом каждый пойдет своей дорогой — старообрядцы ««посолонь», а новообрядцы — в обратную сторону». Мне кажется, что выражению со стороны Патриархии сожаления и даже покаяния за кровавые гонения должна предшествовать серьезная подготовка. Она должна выражаться в объективном и основательном анализе всего периода наших взаимоотношений. От первых волюнтаристских шагов патриарха Никона до самых свежих ран и обид ревнителям древнего благочестия (торможение с передачей им Тихвинского храма на Хавской улице в Москве, Преображенского храма в Иваново, колоколов с Рогожского, находящихся в Казанском храме на Красной площади и т.д.). Должны быть собраны воедино все факты казней, пыток, тюремных заключений, дискриминаций и всякой неправды по отношению к старообрядцам. Во всех церковных СМИ (хотелось, чтобы и не только в них) тема преодоления негативных последствия реформы патриарха Никона, всех неправедных поступков, которые имели место быть за эти 350 с лишним лет, должна была быть одной из самых приоритетных. Все пострадавшие за древнее благочестие, в том числе те, кто, будучи загнан в угол, предпочел угрозе под пытками отступить от древнего благочестия самосожжение, должны быть реабилитированы и молитвенно помянуты. Покаяние за гонения должно начаться с низового уровня: приходов и монастырей. Прощеное воскресение, прежде всего. Рано или поздно свое слово должны сказать Патриарх, Синод и Собор. Возникает вопрос: а перед кем каяться? Старообрядцы на последних встречах в их Митрополии смиренно отвечали так: «Не перед нами, а перед святыми Древней Руси, перед теми, кто пролил свою кровь во время этих гонений». Я думаю, что каяться надо и перед живыми потомками ревнителей древнего благочестия, являющихся наследниками своих гонимых предшественников. Скоро ли настанет это время – Бог весть. Лет может быть через 20 – к 350-летию казни протопопа Аввакума и других пустоозерских сидельцев. Возможно ли все то, о чем я тут написал? При соприкосновении с реальностью вероятность мала, может быть даже ничтожно мала. Трудно себе представить, чтобы что-то шевельнулось в ответ в толще церковной жизни Украины и Белоруссии, например. Наверняка будут стараться преуменьшать масштаб кровавых гонений, количество жертв, будут «переводить стрелки» на гражданские власти (вопреки конкретным фактам участия представителей духовенства «господствующего исповедания» в этих гонениях). Будут стараться идти по пути наименьшего сопротивления — мол, забудем что было в прошлом, друг друга «радостию обымем». Сами существенно меняться мы не будем, вашу иерархию признаем, только Вы не критикуйте нас и вообще извольте под общий омофор на правах автономии (для начала?). Уверен, что не должно быть фигур умолчания, должны быть расставлены все точки над «и». Ну и что в итоге? Да практически ничего – как доминировал пессимизм по отношению к перспективам разрешения этой проблемы так, к сожалению, и остался.
Игумен Кирилл (Сахаров) "Берсеневские страницы" №4 (119), август, 2013 г.
