Со времени падения человеческой природы, с момента разрыва между человеком и Богом, в душах людских затаилась тоска по потерянному раю. Проклятие, наложенное как наказание за грехопадение, действует зачастую как лекарство для души и напоминает каждому о той блаженной жизни и наслаждении, о той Божественной радости, которую мы потеряли, которую мы поменяли на нынешнее существование. И если человек не пытается убежать от последствий греха через сам грех, если он не заваливает этот голос тоски гнетом новых преступлений, то перед ним всегда встает вопрос — как можно было бы вернуться к тому состоянию, как бы искупить свою вину и к чьей помощи, к чьему предстательству прибегнуть.
Вокруг этого вопроса развивались все человеческие религиозные исповедания, это лежит и в основе истинного богопочитания. Человек или убеждает себя в том, что он находится в мире с Богом и сам является мерилом своей жизни и спасения, или ищет ложные, поддельные способы удовлетворения совести, или же, поняв собственную беспомощность, обращается к Богу. На таком нравственном распутии когда-нибудь стоял каждый человек, каждое общество, каждый народ. Выбор часто становился доктриной, учением. Но всегда он зависел от внутреннего состояния выбирающего.
Выбрав, при помощи Божией, как единственно возможный путь спасения установление мира с Богом, каждый со временем приходит к вопросу: какое моё место в деле моего спасения и каково значение Бога? И вот на этот вопрос издревле разные люди отвечали по-разному. Человеческий опыт со временем выработал три различных видимых учения, которые своим последователям казались единственно возможными и правильными.
Первый путь предлагает человеку взять самому на себя дело собственного спасения, поработать над этим какое-то определенное количество времени и тем самым стать достойным, «получить по заслугам». Этот путь всегда связывался с неуверенностью человека в своем уповании. Чисто деловой склад ума хочет быть уверенным в своем положении и в обществе, и тем более в отношениях с Богом. Для этого перед собой нужно иметь и чисто прагматически представлять способ достижения такой уверенности. Легче всего это облечь в какие-то «необходимые дела, без которых спастись никак нельзя». Выполнение этих дел при правильном мистическом поведении есть залог спасения человека. Именно желание свое спасение физически осязать, которое зиждется на прикрытом элементе гордыни, есть причина столь юридического понимания спасения.
Другой путь в своей простоте и большей подстроенности к человеческим чувствам вытекает как противопоставление первому. Если человек может что-то сделать собственными усилиями, то какое место в его спасении занимает Бог? Человек несравнимое с Богом существо. И разве может человек сотрудничать с Богом? А, следовательно, человек должен полностью предоставить свое спасение Богу. Человек должен сделаться «чурбаном», «соляным столпом» и не предпринимать никаких действий. Бог абсолютно все сделает Сам. Человеку нужно только согласится на это. Более того, человек должен быть уверен, что он уже спасен и делать что-либо большее совершенно не является необходимым. Человек может жить в свое удовольствие и только, главное, ни на миг не забывать, что он спасен. Подоплека такой позиции также лежит на поверхности.
Но есть и третий путь. Этот путь и приводит к истинному спасению, истинному богопочитанию, истинной духовной жизни. По нему шли все праведники и угодники Божии с самого творения мира. Любой человек, становящийся на этот путь и прошедший по нему до конца, достигает истинной цели жизни, возвращается в свое первозданное отечество. Этот путь предуготовил человеку Сам Господь. Со сторонней точки зрения, этот путь достаточно трудный и неудобопроходимый. Но он есть единственно возможный. И как же в нем согласуются и соработают Бог и человек? Как остается место ничтожной человеческой воле в великом деле спасения, совершенного бесконечным Богом? Немало было споров об этом за всю историю человечества, немало судили об этом и после пришествия Христа, немало разделений и споров ввело это в мир.
Человек как самое совершенное творение Божие, лишившись многих преимуществ своей природы после грехопадения, все же сохранил в себе подобие Божие, которое заключалось в полной свободе выбора. В человеке также осталась присущая ему частица гласа Божия — совесть. И жизнь по правде или против нее определялась послушанием этой совести. «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон» (Рим. 2, 14). Проводя предвечное обетование о спасении человека, Господь дал людям Закон, который был «детоводителем ко Христу». Закон стал служебным периодом, который выполнял своё предназначение определенное время. Закон предписывал правило веры, которое приводило к Богу, и являлся мерилом праведности. Очень быстро люди, принявшие Завет с Богом, пошли в исполнении Закона и совершении своего спасения по первому, юридическому, пути — дело своего спасения определили в сфере выполнения Закона. Это превратилось в неприглядное механическое выполнение обрядовых и других материальных предписаний. Праведность пред Богом подменилась праведностью перед людьми и самим собой. Человеку было очень удобно иметь перед собой рисунок своей праведности и тем самым заглушать свою совесть.
Пришествие Христа, Искупление рода человеческого Его Пречистой Кровью обличило это неправильное понимание места Закона и его дел в жизни человека. Людям было дано новое условие истинного примирения с Богом, дан Новый Завет. Это новое условие стояло совсем в другой плоскости, чем условия Закона. От человека требовалась вера. А верить человек может только сердцем, веру невозможно симулировать, веру нельзя сыграть. Вера стала истинным мерилом отношения человека к Богу. Вера стала основополагающим камнем нового здания Божия — Церкви. Но вера — это делание сердца. А каково же место и делание плоти? Или оно полностью безучастно? Или же дела по-прежнему имеют решающее значение в жизни христианина? Если да, то как соотносятся вера и дела? Вот этими вопросами озаботилась Церковь самое первое время своего существования. Это выяснили и дополнили в своих посланиях два вселенских столпа Церкви — апостолы Павел и Иаков.
Апостол Павел, дитя фарисейского общества, с молоком матери впитал в себя трепетное отношение к исполнению Закона. Огромная система исполнения иудеями Закона была перед его глазами с самого детства. И он, как никто другой из христиан, после своего обращения увидел духовную искривлённость сложившегося положения. В ряде посланий апостол Павел указывал на ущербность укоренившейся в среде иудейства практики — упования на дела Закона. Исходя из того, что Христос есть исполнение Закона, что Закон был подготовкой к принятию Христа, апостол Павел учил о прехождении Закона. Он говорил, что «конец закона — Христос» (Рим. 10, 4). А так как Закон уже не довлеет над человеком, то «делами закона не оправдается перед Ним никакая плоть» (Рим. 3, 20). Казалось бы, это призыв к нравственной безразличности. Весь Ветхий Завет свою праведность человек определял по делам. И тут его упование низводится в ничто. Апостол при этом предлагает переместить на первое место духовную составляющую человеческого спасения. На протяжении ряда посланий апостол Павел говорил о спасении человека верой. «Человек оправдывается верой, независимо от дел закона» (Рим. 3, 28). Таким образом, отвергая дела Закона, апостол Павел отвергал юридическую идею спасения. Слишком этот дух юридизма проник в иудейскую среду, до такой степени, что иудейство стало религией обряда. Апостол Павел говорит о делах в том присущем им смысле, как понимались они в иудействе. Для иудеев имело место наемническое отношение к Богу. В основе этого отношения лежало понятие договора и заслуги. Им был дан Закон, и благодаря ему они имели возможность добиваться перед Богом заслуг и, следовательно, вознаграждения. Праведность понималась как соотношение между богоугодными и греховными поступками. Видя эту опасность, соболезнуя своим братьям, апостол Павел пишет открытое письмо всем евреям, в котором со всей решительностью предостерегает от подобного пагубного отношения к делам Закона.
Послание к евреям было написано апостолом Павлом на волне спора между христианами из иудеев и язычников о прехождении Ветхого Завета. Иудеохристиане, жившие под сенью Закона, пытались воспринять Христа как дополнение к Ветхому Завету и по-прежнему ставили во главу угла Закон. Дела Закона воспринимались как обязательные для вхождения в Церковь. Именно эту проблему, наряду с другими, апостол Павел затронул в Послании к евреям. Послание было направлено всем евреям, как жившим в Палестине, так и находящимся в рассеянии. Апостол Павел обращался даже не определённо к народу или религиозной группе. Он опровергал неправильную религиозную установку, касающуюся места дел Закона, и поэтому его голос касался всего христианского сообщества.
В ряде своих посланий к поместным Церквам апостол Павел говорил о значении веры в деле спасения. «Мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел Закона» (Рим. 3, 28), «Через дела ли закона вы получили Духа или через наставление в вере» (Гал. 3, 2). И особенно четко и аргументировано о значении веры в деле спасения апостол Павел говорит в Послании к евреям. В одиннадцатой главе приводится множество различных примеров подвигов веры, через которые ветхозаветные подвижники стали праведниками. Ни один из них не был оправдан по делам, все прошли испытание верой. И этот длинный ряд венчается «начальником и совершителем веры» Исусом.
Все эти точные исторические ссылки были хорошо знакомы каждому еврею. Доводы были более чем значительны. Такая убедительная цепь подвижников веры приводит читателя к мысли, что никогда, в том числе и в Ветхом Завете, человек не спасался только делами. Движущей силой спасения всегда являлась вера. Вера, которая есть «уверенность в невидимом», необходима для сознательного, свободного стремления человека к Богу. Вера есть единственный истинный подход к Закону. Вера есть залог общения Бога и человека. И «без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть и ищущим Его воздает» (Евр. 11, 6).
В этом ряду ветхозаветных подвижников веры особенно хотелось обратить внимание на пример Авраама и Раав. Апостол говорит, что «верой Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака» (ст. 17). «Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев, не погибла с неверными» (ст. 31). Говоря о них, апостол также утверждает, что они были спасены именно верой. Верой в самом ее чистом виде, без примеси дел Закона. И это было истинной праведностью пред Богом, до времени скрытой от человека. Поэтому-то вера и характеризуется как «осуществление ожидаемого». Она есть основополагающая характеристика христианина.
Что же в этом контексте значили слова апостола Павла в других посланиях? Например, что Господь «воздаст каждому по делам его» (Рим. 2, 6), или «всем нам должно явится пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор. 5, 10). Не отменяет ли сама вера необходимость и значимость для спасения дел человеческих? Можно ли с твердостью сказать, что от человека для спасения требуется только вера? Но самое главное, как можно понять, есть ли в человеке вера. И каковы могут и должны быть проявления веры в человеке. На чем отражается этот благодатный дар? И если делами Закона не оправдается никакая плоть, то за какие дела Господь воздаст каждому? На эти вопросы ответил в своем ответном послании апостол Иаков.
Соборное послание апостола Иакова можно рассматривать как ответный манифест на «открытое» Послание к евреям. Предстоятелю Иерусалимской Церкви было уместно взять слово и парировать неправильную расстановку акцентов читателями в Послании к евреям. Епископ Иерусалимской Церкви, апостол Иаков, принял Павлову позицию и тут же сформулировал свой ответ как предстоятеля христианской общины. Нельзя сказать, что апостол Иаков написал опровержение на послание Павла. Скорее, его труд был предостережением против неправильного толкования слов апостола Павла.
Его более тонкий опыт духовного окормления христиан не позволил упустить из разговора о вере характеристику проявления веры вовне. В противовес акцента апостола Павла на спасающей силе веры, апостол Иаков спрашивает: «Если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет; может ли эта вера спасти его?» (Иак. 2, 14). И сам же отвечает: «Если вера не имеет дел, мертва сама по себе» (ст. 17). Истинная, а не просто заявленная вера требует дел. «Поскольку вера непременно получает выражение в делах, наличность дел свидетельствует о наличности веры» (2, стр. 276). Обращение апостола Иакова идет больше к тем, кто превратно понимал слова Павла о спасении верой. «Св. апостол Иаков подчеркивает, что одной холодной рассудочной веры для спасения недостаточно, ибо и «бесы веруют и трепещут». Смысл слов апостола Иакова тот, что истинная спасающая вера тесно связана с доброделанием: вера первенствует и предшествует как причина, а дела последуют как следствие» (5, стр. 141).
Выше говорилось, что нельзя считать, что апостол Иаков опровергал учение апостола Павла о соотнесении веры и дел. Иаков возражал против недобросовестного перетолкования слов апостола Павла. С самим апостолом Павлом Иаков сходится и в мелочах — «мертвым делам» (Евр. 6, 1) противопоставляется «мертвая вера» (Иак. 2, 17), — и в более серьезных аналогиях.
Так, очень интересное совпадение (подтверждение того, что послание апостола Иакова есть ответ на Послание к евреям) прослеживается в двух посланиях. Апостол Павел приводил пример подвигов веры Авраама и Раав. Апостол Иаков тоже вспоминает их, но в другом, казалось бы, контексте. Он говорит: «Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив не жертвенник Исаака, сына своего… Подобно и Раав блудница не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив их другим путем» (Иак. 2, 21–25). Т.е. в подвиге и Авраама, и Раав апостол Иаков видит подвиг дел. Нет ли тут прямого противоречия концепции апостола Павла, его словам о том, что человек спасается верой независимо от дел? Не приведен ли этот пример с Авраамом и Раав в пику словам апостола Павла об их подвиге веры? «Надо полагать, что эти слова о необходимости для спасения живой деятельной веры и написаны св. Иаковом именно потому, что многие иудеи превратно поняли слова апостола Павла. Апостол Павел настойчиво проповедовал иудеям, что со времени пришествия Христа Спасителя обрядовый Моисеев Закон утратил всякое значение и для спасения нужна вера во Христа Спасителя, а не дела Закона Моисеева. Многие из иудеев поняли эту мысль в смысле безусловного отрицания вообще добрых дел для спасения и достаточности одной только веры в пришедшего Мессию» (5, стр. 141). Против этого ложного понимания слов апостола Павла и выступал апостол Иаков.
Для апостола Иакова дела являются свидетельством присутствия в человеке благодати, которая есть вера. Вера получает исполнение в делах. Для него вера есть дела. «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2, 26). Этими словами можно охарактеризовать сам принцип человеческого спасения. Вера — это основа нашего спасения, это тело. Но оно мертво без наполняющего его духа, деятельной любви. И ни одно, ни другое не пользует само по себе.
Таким образом апостол Иаков расстанавливает ударения над верой и делами. Несомненно, каждый человек входит в христианскую жизнь только посредством веры, оправдывается вне зависимости от того, кто какую жизнь вел до крещения. Оправдание подается только посредством веры. Но вера — это не постоянная величина. Вера может возрастать, а может и ослабевать, и даже совсем исчезать. И, если возможна такая аналогия, веру нужно тренировать. И не чем иным, а делами в соответствии с верой. Вот такая тесная связь: вера вдохновляет человека на добрые дела, а дела укрепляют веру.
Об этом учили не только апостолы Павел и Иаков. Свои слова они говорили посредством Духа Святого. Поэтому их слова стоят в полном согласии с словами Спасителя. А Он учил, что, «кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Мк. 16, 16). Но не только. Он также сказал: «Не всякий говорящий Мне: Господи! Господи! Войдет в Царствие Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7, 21). Это основополагающие принципы, на которых строили свое учение и жизнь апостолы и вся последующая Церковь.
Таким образом, можно сделать вывод, что Святая Церковь всегда считала, что вера сама по себе, не подтверждаемая добрыми делами, не ведет к совершенству. Но в то же время и дела без веры не являются спасительными. Доброе дело хорошо лишь постольку, поскольку оно служит нашему соединению с Богом, поскольку оно служит стяжанию благодати; добродетели есть не цель, а средство нашего преображения.
