Общины старообрядческой Белокриницкой иерархии в Курской губернии (Курской области) в первой половине XX века

Главная Публикации История старообрядчества Общины старообрядческой Белокриницкой иерархии в Курской губернии (Курской области) в первой половине XX века

Темы публикаций

Общины старообрядческой Белокриницкой иерархии в Курской губернии (Курской области) в первой половине XX века

Во второй половине XIX века и в веке XX Курский край считался оплотом «беглопоповщины», т.е. той части приемлющего священство старообрядчества, которая не приняла берущей начало от митрополита Амвросия иерархии. Когда после провозглашения в апреле 1905 года Высочайшего указа «Об укреплении начал веротерпимости» стало возможным легализовать деятельность старообрядческих общин и открыто исповедовать древлеправославие, то из 40 зарегистрированных в несколько последующих лет на территории Курской губернии старообрядческих общин «беглопоповскими» оказались чуть менее двух третьих из них. 13 общин были безпоповскими. Однако были в Курской губернии и общины, принадлежащие Белокриницкой иерархии. О них и пойдет речь.

Общины старообрядческой Белокриницкой иерархии в Курской губернии (Курской области) в первой половине XX века
Курск, начало ХХ века

Белокриницких староверов в Курской губернии было явное меньшинство: всего 3,5 тысячи из 22,5 тысяч «ревнителей древлего благочестия». Причем 1356 человек (на 1905 год) проживало в Обоянском уезде (в г. Обояни, в с. Гочеве и с. Карташевке), еще тысяча в Льговском (в с. Черемошки и с. Ивановском), остальные мелкими группами в других частях Курской губернии [1, c. 66–67, 58; 2].
Таким образом, в начале XX века на территории Курской губернии сформировались четыре общины Белокриницкой иерархии: в г. Обояни, в с. Гочеве Долго-Будской волости Обоянского уезда (находится в 35 километрах от Обояни), в с. Ивановском Льговского уезда (между Льговом и Рыльском) и в с. Черемошки Льговского уезда (в 17 км южнее г. Льгова). Эти общины имели собственные храмы.
Также в №52 журнала «Церковь» за 1912 год было помещено сообщение об «успехах» проповеди Белокриницкой иерархии в Фатежском уезде Курской губернии [26; 1, c. 69]. Однако сообщение это подтверждений не имеет и никаких сведений об общинах (и даже об отдельных семьях), принадлежащих Белокриницкой иерархии, в Фатежском уезде в начале XX века зафиксировано не было. Следует заметить, что в XX веке Фатежский уезд (современные Фатежский, Поныровский районы и северная часть Золотухинского района) был преимущественно местом сосредоточения общин «поморцев» и отчасти «беглопоповцев» (община с. Липинова-Скородного во главе со своим настоятелем о. Моисеем Семенихиным присоединилась к Белокриницкой иерархии только в 1971 году).

По своему социальному составу белокриницкие общины Курской губернии состояли из зажиточных горожан (в том числе купеческого сословия) и также зажиточных крестьян из благополучных сел, что, впрочем, было довольно типичным для старообрядческих общин. Однако, благодаря своим связям с богатой и влиятельной московской Рогожской общиной и интегрированности в централизованную Белокриницкую иерархию, белокриницкие староверы Курской губернии получали гораздо большие возможности. Например, по приглашению обоянских старообрядцев в Курскую губернию неоднократно приезжали известные начетчики (как их называли «Курские епархиальные ведомости», «главные всероссийские агитаторы») Варакин, Петрухин и Федоров и даже старообрядческие епископы Иннокентий Нижегородский (в миру Иван Григорьевич Усов, с 8.05.1941 по 16.02.1942 митрополит Белокриницкий) и Александр Тверской (вероятно, имеется в виду епископ Рязанский и Егорьевский Александр (Алексей Прокопьевич Богатенков), временно управлявший Петроградской и Тверской епархией с 25.08.1910 по 11.03.1912). Визиты в Курскую губернию столь значимых в старообрядчестве того периода фигур должны были убедить местных беглопоповцев и безпоповцев и способствовать их присоединению к Белокриницкой иерархии. Отчасти это, конечно, происходило, но на территории Курской губернии в сравнительно меньших масштабах. Визиты эти имели и другие последствия: активность и организованность белокриницких старообрядцев в Курской губернии настораживали и раздражали духовенство (в том числе высшее) синодальной (господствующей) церкви. В синодальных изданиях именовали «австрийский толк» «наивреднейшим». В «Обзоре Курской губернии за 1910 г.» говорится: «Вожди этой секты ведут самую кипучую деятельность по трем главным пунктам: по внутренней организации церковных общин; по объединению всех старообрядческих толков в одно австрийское согласие; по борьбе с православной церковью. Она повсеместно проявляет нетерпеливое отношение к православному духовенству, стараясь унизить его не только в глазах своих последователей, но и среди православного простонародья… и порицая православную церковь с ее церковно-обрядовыми установлениями… Здесь преследуется чисто иезуитская цель, чтобы, во-первых, закрепить в раскольничьем фанатизме своих последователей, а затем усилить секту за счет православных, а посему секта австрийская самая вредная и опасная для православной церкви» [1, c. 67–69].

С обретением священства и получением вероисповедных свобод, естественно, начинается строительство или, по крайней мере, реконструкция храмов. После 1905 года началось строительство и главного белокриницкого храма на Курской земле — церкви во имя святителя Василия Великого в г. Обояни. Храм представлял собой крытое железом однокупольное (без колокольни) краснокирпичное здание храмового типа. Звонница храма имела колокола (из описи не ясно их количество). При храме имелось помещение для проживания священника. В храме имелся деревянный (ольха) позолоченный трехъярусный иконостас 1908 года исполнения, содержавший 65 икон. Кроме того, в храме находилось еще 70 икон, часть из которых имела позолоченные киоты (4) и серебряные ризы (оклады) (8). Храм был полностью укомплектован богослужебными (в т.ч. евхаристическими) принадлежностями и книгами [4]. Храм строился на средства местного обоянского «богача» П.М. Резвых [1, с. 69; 3]. Кроме жителей непосредственно г. Обояни храм посещали старообрядцы слободы Стрелецкой, сел Троицкого и Быканова.
Освящение храма Василия Великого в г. Обояни произошло 5 сентября (по ст. ст.) 1910 года в особо торжественной обстановке. Журнал «Церковь» описывает это знаменательное событие следующим образом: «5 сентября с.г. в городе Обояни Курской губ. состоялось торжественное освящение нового старообрядческого храма во имя святителя Василия Великаго.

Освящение храма совершал архиепископ Московский Иоанн (Курская губ. входила в состав Московской епархии. — Прим. автора) в сослужении местного священника о. Василия Нахалова (по данным ГАКО, о. Василия Михайлова. — Прим. автора) и трех приглашенных, а также диакона Рогожского кладбища в Москве о. Иоанна Хрусталева. Пел хор Рогожского кладбища и местные любители. После литургии была отслужена панихида на находящейся около храма могиле Петра Ивановича Резвых (в отчестве, вероятно, допущена ошибка. — Прим. автора), на средства которого воздвигнут храм.

По окончании службы архиепископ Иоанн обратился к присутствующим в храме с речью, в которой просил подрастающее поколение не забывать св. церковь. При освящении храма, кроме приглашенных гостей-старообрядцев, присутствовало много лиц господствующего вероисповедания, в том числе городской голова и местная администрация. Прекрасное пение хора московских певчих произвело благоприятное впечатление на всех присутствующих.
Надо отметить как отрадный факт то, что хор местных любителей начинает серьезно относиться к делу; так, например, поднял вопрос о спевках. Много потрудились по устройству торжества: В.И. Малышев, местные прихожане Е.А. Петров, братья А.М. и П.М. Резвых, В.И. Сотников и другие» [25].

Напротив, храм во имя святителя Николы в с. Гочеве представлял собой деревянный молитвенный дом. На момент описи в 1920 году был уже в ветхом состоянии [5], то есть, вероятно, он был построен еще до присоединения гочевских староверов к Белокриницкой иерархии и впоследствии переоборудован. Описаний храмов сел Ивановского и Черемошки, к сожалению, не сохранилось.
Обе революции и, в конечном счете, приход к власти большевиков все изменили. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (позже известный как Декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах») от 20 января (2 февраля) 1918 года (несмотря на демагогические заявления о свободе совести), по сути, означал объявление большевиками войны религии и «религиозным конфессиям». Декрет лишал «церковные общества» прав юридического лица и прав «владеть собственностью». Церковное имущество объявлялось принадлежащим советскому государству и передавалось соответствующим религиозным обществам в бесплатное пользование [24]. Так фактически подготавливалась правовая основа будущих репрессий. Остальное было делом времени.

В рамках процесса передачи религиозными обществами на баланс местным органам советской власти церковного имущества заключение договоров началось уже весной 1919 года. Однако в Курской губернии (в том числе) он был прерван ввиду наступления в июне–ноябре 1919 года войск генерала Деникина. Таким образом, договоры с советской властью на пользование своим же имуществом общины Обояни и Гочева заключили, соответственно, 25 [6] и 28 [7] октября 1920 года. Договоры религиозных обществ сел Ивановского и Черемошки не сохранились.

Для истории Церкви данные договоры, заключенные религиозными обществами с советской властью, а точнее прилагаемые к ним описи имущества и списки членов церковных советов и священнослужителей, представляют большой интерес в контексте анализа и характеристики экономического положения данных религиозных обществ, особенностей их богослужебной практики, возрастного и социального состава их актива, наконец, изменений в составе церковно- и священнослужителей.

Например, именно из прилагаемых к договорам описей церковного имущества мы узнаем о том, что в распоряжении религиозного общества церкви св. Василия Великого в г. Обояни имелся (как уже отмечалось) каменный (кирпичный) храм по ул. Луначарского дом №17 с деревянным позолоченным трехъярусным иконостасом, содержавшим 65 икон. Еще 70 икон в описи указаны как «отдельно стоящие». Некоторые из этих икон, как было сказано выше, имели позолоченные киоты и серебряные ризы (оклады). Также, согласно описи, в храме имелось 10 священнических облачений, 2 кадила, семисвечник, дарохранительница, евхаристический набор (потир, дискос и пр.), печати для просфор, одно напрестольное Евангелие, 2 Апостола, 1 крест напрестольный, 2 креста водосвятных, 2 запрестольных креста, престол, жертвенник, 2 водосвятные чаши, 2 диаконских подсвечника, хоругви, купель для крещения, брачные венцы, разнообразные подсвечники и лампады, 2 люстры, 1 паникадило, 10 аналоев, 14 скамей, столы, свечной ящик, специальные носилки для ношения на кладбище усопших [4]. То есть мы видим, что старообрядческий храм свт. Василия Великого в г. Обояни был не просто достаточно укомплектован всеми необходимыми церковными принадлежностями, но, даже по провинциальным меркам, мог считаться «богатым».

Храм в с. Гочеве, согласно описи, напротив, имел в своем распоряжении явный недостаток в церковных принадлежностях и богослужебных книгах. Так, например, согласно описи имущества, в храме имелись книги: 1 Часослов, 1 Евангелие напрестольное, 1 Псалтырь, 1 Апостол ветхий, 1 Праздничная минея, 1 Октай (в тексте Октоих), 1 Потребник ветхий. То есть для совершения регулярных богослужений недоставало, как минимум (если опись под наименованием «Октоих» имеет ввиду Октай Воскресный), книг Минея общая, а также для богослужений в дни Великого поста и Пятидесятницы книг Триодь Постная и Триодь Цветная. Эти книги, как следует предположить, были в наличии у кого-либо из членов общины (прихожан) и приносились в дни богослужений. Кроме того, в описи значится только один комплект священнических облачений, ветхий иконостас, 2 аналоя, 2 железных и 5 деревянных подсвечников, 2 хоругвия, 2 скамьи, 1 люстра, 1 кадило, 1 медный напрестольный крест, престол, жертвенник, евхаристичекий набор, венцы брачные, 1 купель для крещения младенцев, чайник для омовения рук, свечной ящик и 10 лампад [5].

Большой интерес представляют также списки «служителей культа», членов церковного совета и членов религиозных обществ. «Служителями культа» обоянской и гочевской общин значатся священники Киприан Ефимович Нефедов и Иван Афанасьевич Афанасьев. Об обоянском старообрядческом священнике о. Киприане (в тексте списка Киприяне) Нефедове известно, что он старообрядец от рождения (так в тексте документа), рукоположенный в священнический сан не позднее 1914 года. Проживал он в жилом помещении при храме. Собственного домовладения не имел [8]. Когда конкретно был рукоположен на обоянский старообрядческий приход о. Киприан Нефедов и куда подевался (был ли переведен или умер) служивший в Обояни в 1910 году о. Василий (Нахалов или Михайлов), не известно.

Священником гочевского старообрядческого религиозного общества, согласно списку, в 1920 году являлся Иван Афанасьевич Афанасьев. Согласно анкете, также старообрядец от рождения. По-видимому, о. Иоанн был рукоположен совсем недавно, потому что в графе «возраст» в списке церковного совета указано, что ему 26 лет. Для старообрядчества, где отношение к церковным канонам традиционно трепетное, такая ситуация крайне нетипична, т.к. установленным нижним возрастным пределом рукоположения в священнический сан является возраст 30 лет (в диаконы — 25 лет) [9].

Председателем церковного совета религиозного общества старообрядческого храма свт. Василия Великого в 1920 году являлся Винокуров Алексей Александрович, другими членами совета — Резвых Александр Павлович, Варваров Николай Федорович, Петров Ефим Александрович, Чальцева София Тимофеевна, Петров Гавриил Алексеевич, Токарев Даниил Федорович, Малышев Сергей Николаевич, Захаров Иван Николаевич. До революции все члены Церковного Совета данного религиозного общества были приписаны к мещанскому сословию [8]. Всего в списке членов Обоянской старообрядческой святителя Христова Василия Великого общины в 1920 году значилось 61 человек, тогда как под Уставом религиозного общества стоят 72 подписи [10].

Председателем церковного совета религиозного общества Гочевской Никольской старообрядческой церкви в том же году являлся Кирпичников Павел Васильевич. Другие члены церковного совета: Василий Петрович Афанасьев, Афанасий Петрович Афанасьев, Иван Афанасьевич Афанасьев, Карп Мартынович Кирпичников, Александр Захарьевич Афанасьев. Все крестьяне, середняки, старообрядцы от рождения. Примечательно, что часть членов церковного совета достаточно молоды: Павел Васильевич Кирпичников — 38 лет, Карп Мартынович Кирпичников — 35 лет, Александр Захарьевич Афанасьев — 32 года. Впрочем, присутствуют и представители старшего поколения — Василий Петрович Афанасьев 65 лет и Афанасий Петрович Афанасьев 56 лет. Последний, возможно, являлся отцом Ивана Афанасьевича Афанасьева (священника). Всего в списке верующих Гочевской старообрядческой церкви значится 132 человека [11].

В 1922 году начинается кампания по изъятию церковных ценностей, основанием которой послужил декрет ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей» от 16 февраля 1922 года. Не миновала эта участь и старообрядческие общины Курской губернии. В церкви св. Василия Великого в г. Обояни, принадлежащей белокриницкому согласию, 28 апреля 1922 г. было изъято 8 серебряных риз с икон общим весом 7 фунтов [12; 13] (2 кг 863 г). Были изъяты серебряные ризы с икон (наименования публикуются по тексту описи): Покрова (2 штуки), Нерукотворенного образа, Казанской Божьей Матери, Спасителя, Богородицы «Нечаянная Радость», трех святителей, Николая чудотворца [14]. Однако, по-видимому, усердным сотрудникам уездной подкомиссии по изъятию церковных ценностей этого оказалось недостаточно, и 28 июня 1923 г. они пришли вновь и доизъяли священническую ризу и «лампад с ушкой» [15]. В Гочевской Никольской старообрядческой церкви ценностей не оказалось и, соответственно, изъято не было [16]. О наличии и изъятии каких-либо ценностей в старообрядческих храмах сел Черемошки и Ивановского сведений не имеется.

В 1925–1926 годах в СССР прошла перерегистрация религиозных обществ и повторное заключение между религиозными обществами и местными органами советской власти договоров на пользование церковным имуществом. 17 августа 1925 года прошло перерегистрацию старообрядческое общество церкви свт. Василия Великого в г. Обояни. В списке значится 56 членов общины. Гочевское старообрядческое общество перерегистрацию не прошло, и договор с ним заключен не был [17].

В 1929 году в СССР началось массовое закрытие храмов и молитвенных домов. Несомненно, имело оно место и на территории бывшей Курской губернии (упраздненной 16 июля 1928 г. и вошедшей в состав Центрально-Черноземной области). Так, в октябре 1929 года по постановлению сельского схода как якобы пустующий (неиспользуемый) был закрыт старообрядческий храм Рожества Христова в с. Ивановском [18]. Однако в апреле следущего, 1930-го, года решением Льговского окрисполкома он был возвращен верующим [19]. Вероятно, ненадолго. В ноябре 1929 года также по решению сельского схода был закрыт храм в с. Черемошки [20]. Что произошло со зданиями храмов, не известно.

13 января 1935 года был закрыт старообрядческий Белокриницкой иерархии храм в честь св. Василия Великого в г. Обояни. Здание было использовано под хлебопекарню [21]. Точная дата закрытия храма в с. Гочеве, к сожалению, не известна. Известно только, что в 1940 году Гочевский Никольский храм числился бездействующим с 1932 года и использовался под зернохранилище [22]. На 1 августа 1941 года в Курской области ни одного действующего старообрядческого храма или молитвенного дома не оставалось [23].

В послевоенный период в материалах уполномоченных Совета по делам религиозных культов (1943–1965 гг.) и Совета по делам религий (1965–1991 гг.) по Курской области нет даже упоминаний о существовании в Обояни, Гочеве, Ивановском и Черемошках организованных (зарегистрированных или незарегистрированных) групп старообрядцев. Это означает, что проживавшие в данных населенных пунктах старообрядцы более или менее регулярно для совершения богослужений и треб даже на дому у кого-либо из членов общины не собирались. Храмы всех четырех общин не сохранились. На месте старообрядческого храма в г. Обояни в настоящее время находится построенный вскоре после Великой Отечественной войны частный жилой дом на несколько хозяев. Для окормления белокриницких старообрядцев по благословению митрополита Московского и всея Руси в Курскую область время от времени приезжает священник из другого региона (как правило, из Москвы).
Заверенные копии материалов дел 2 и 21 (Дела о регистрации религиозного общества во имя Василия Великаго старообрядческой церкви гор. Обояни и религиозной общины старообрядческой церкви в с. Гочево Долгобудской волости) описи 2 фонда Р.-471

Государственного архива Курской области автором данной работы через покойного ныне референта митрополии Ромила Ивановича Хрусталева в 2004 году были переданы для хранения в архив Московской и всея Руси старообрядческой Митрополии.

Список источников

  1. Апанасенок А.В. Старообрядчество Курского края в XVII — начале XX века. Курск: Курский государственный технический университет, 2005. 195 с.
  2. ГАКО (Государственный архив Курской области). Ф. 4. Оп. 1–163. Л. 3, 10.
  3. ГАКО. Ф. 4. Оп. 1–154. Л. 10.
  4. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 2. Л. 5–6 обор., 22–23 обор.
  5. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 21. Л. 12 обор., 13.
  6. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 2. Л. 1, 4.
  7. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 21. Л. 1.
  8. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 2. Л. 20, 21.
  9. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 21. Л. 10, 11.
  10. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 2. Л. 17–18 обор., 19–19а обор.
  11. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 21. Л. 11, 16.
  12. ГАКО. Ф. Р. 323. Оп. 1. Д. 682. Л. 10.
  13. ГАКО. Ф. Р. 471. Оп. 1. Д. 2. Л. 11.
  14. Там же. Л. 10.
  15. ГАКО. Ф. Р. 323. Оп. 1. Д. 682. Л. 11–13.
  16. ГАКО. Ф. Р. 323. Оп. 1. Д. 339. Л. 111.
  17. ГАКО. Ф. Р. 594. Оп. 1. Д. 137. Л. 11, 186, 189.
  18. ГАКО. Ф. Р. 1758. Оп. 1. Д. 264. Л. 295.
  19. Там же. Л. 201.
  20. Там же. Л. 308.
  21. ГАКО. Ф. Р. 3322. Оп. 4. Д. 1. Л. 2.
  22. ГАКО. Ф. Р. 3322. Оп. 4. Д. 11. Л. 1 обор., 10.
  23. Там же. Л. 81.
  24. Декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» // Декреты советской власти. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. С. 373–375.
  25. Старообрядческая жизнь // Церковь. 1910, №45. С. 1123.
  26. Церковно-общественная жизнь // Церковь. 1912, №52. С. 1361.
Поделиться: